Шевалье Дюбуа был буквально выдернут из машины, бесцеремонно кинут на обочину, а реанимационные мероприятия с его доспехом проводились без оглядки на последствия.
— Встать! — орал на начальника охраны французской принцессы Кузьмин, не стесняясь бить того тыльными сторонами ладоней по лицу. — Встать, каналья!
Дюбуа завозился, открыл мутные глаза и с трудом поднялся.
— Равняйсь! Смирно! — продолжал орать колдун на французском, с садистским наслаждением отмечая, как начинает опухать лицо «жертвы». — Имя? Фамилия? Звание? Номер войсковой части? По чьему приказу организовал нападение на представителей рода Романовых? Говори, каналья, иначе кишки выпущу!
Дюбуа, тянувшего в стойке «Смирно», затрясло:
— К-какое н-нападение на р-род Романовых?..
Француз осекся, его глаза остекленели, а Кузьмин зашипел на русском:
— Ты мне сейчас все расскажешь, пид@р лягушачий…
Экспресс-допрос, как и предполагал Иван, ничего не дал, но хотя бы исключил охрану французской принцессы из круга подозреваемых. Дальше поразмышлять у колдуна не получилось — звонил государь, да и у Дюбуа уже добрую минуту в кармане верещал мобильный.
— Ответь уже, — Кузьмин оборвал контроль «жертвы» и даже смерил противника участливым взглядом. — Сейчас тебе, мразь, Бурбоны очко так развальцуют, что и в общую хату Бастилии ехать совсем не позорно будет… У аппарата, государь!.. Да, государь, Алексей должен скоро проснуться, а Бурбон, Медичи и сестры Гримальди уже приходят в себя. Наших никого посмотреть не успел, по приказу цесаревича особое внимание уделял Дюбуа. С этой стороны французы чисты, государь… Есть подловить еще кого-нибудь и убедиться точно… Виноват, государь, сейчас же возьму у Белобородова телефон и наберу адмирала… Есть отставить… Есть отслеживать состояние Алексея и продолжать исполнять полученные ранее приказы цесаревича…
Прислушавшись к себе, Кузьмин хмыкнул — с каждой минутой тонус его организма, без всякого сомнения, повышался, и даже жар во всем теле заглушался огромным желанием элементарного движения. Нырнув в темп, колдун на грани чувствительности огляделся и удовлетворенно кивнул — тренированное подсознание фиксировало отсутствие даже намека на опасность. Исключением было только западное направление, как раз там, где, по прикидкам Кузьмина, должна была расположиться засада, но чуйка в том направлении фиксировала лишь обычные эмоции повышенной тревоги и страха. Точно такие же чувства были в голове и хвосте колонны, где двигались журналюги, но колдун не обратил внимания на эти сигналы — чуйка отсеивала их по признаку острого любопытства со стороны случайных свидетелей из участников дорожного движения.
— Подполковник! — крикнул Иван и, когда все еще квелый Михеев приблизился, продолжил: — Вова, у тебя же замок Валера быстро соображает?
— Очень достойный офицер, — кивнул тот. — А что?
— Видишь в том направлении окраину Сен-Тропе? — колдун мысленно поморщился от этого «масла масляного».
— Вижу.
— Пусть Валера возьмет еще троих бойцов посообразительнее и быстренько эту окраину прочешет на предмет разрушений, трупов и… соответствующей дерганой реакции местных жителей. Надо просто глянуть краем глаза, ничего не трогать, сделать несколько фото на мобилы с разных ракурсов и по возвращении доложить.
— Логово тварей? — прищурился Михеев и нахмурился. — Олегыч, права не имеем, наше дело — Романовых охранять. Давай французов дождемся…
— У меня особые полномочия от государя и цесаревича, а с охраной мы тут и сами справимся.
— Выполняю, — кивнул Владимир Иванович и буркнул в гарнитуру: — Второй, это Первый, быстро ко мне!
— И гарнитурой меня обеспечь, как и Прохора с Колей и Сашей.
— Сделаю…
— Вова, царевича гляну и твоими займусь, обещаю…
— Спасибо, Ваня…
Кузьмин же метнулся обратно к Алексею и, не обращая внимания на хныкающих в телефоны великих княжон и рассредоточившихся вокруг нервных валькирий, попытался проанализировать состояние молодого человека, но у колдуна, как он ни пытался, так ничего и не получилось — царевич как будто обернулся в некое подобие кокона и не просматривался ни в каких диапазонах виденья! Однако от великого князя исходила едва ощутимая теплая вибрация, которая то усиливалась, то пропадала вовсе. Ванина чуйка расценила ее как нечто естественное и правильное, помогающее восстановить организм молодого человека после запредельных нагрузок, и именно эту вибрацию подсознательно чуял колдун, когда царевич инструктировал его насчет Романовых и рассказывал о правиле.
— Не отстану от малолетки проклятого! — буркнул с улыбкой Кузьмин. — Все мне расскажет и всему научит! — Он повернулся к великим княжнам, жестом руки привлек их внимание и заявил: — Красавицы, Алексей успешно восстанавливается и скоро должен прийти в себя. Можете так родичам и передать.
— Бабушка, — вскочила Варвара, — дядька Иван говорит, что Лешенька скоро придет в себя…
Ее старшая сестра, наоборот, убрала телефон в сторону, сделала виноватый вид и осторожно спросила:
— Дядька Иван, очень рады это слышать, но не могли бы вы… помочь нашим друзьям?
— Это невозможно, Машенька, у меня в приоритете охрана Романовых, а подтверждения, что все закончилось, увы, пока нет. — Колдун развел руками, прислушался к себе и изобразил легкую улыбку: — Но в виде исключения… Лично для вас, Мария Александровна…
Кузьмин просто чувствовал, что без ущерба общему делу сможет исполнить просьбу великой княжны.
— Спасибо, Иван Олегович! — с благодарностью кивнула та.
Первыми колдун, как и обещал, занялся Михеевыми, потом Петровыми и уже следом ближним кругом Алексея. В перерывах между реанимационными мероприятиями Кузьмина обеспечили оперативной связью и доложились об установлении места, где колдуны устроили засаду:
— Квартира на втором этаже, пять обезглавленных трупов, — щерился довольный Валера. — Четыре головы срезаны огнем, у пятого череп оторван явно руками, вся квартира в кровище. Фотографии с разных ракурсов мы сделали, можете глянуть.
— Позже…
— Короче, зрелище не для слабонервных, Иван Олегович. Наш Алексей Александрович в своем репертуаре.
— Отставить, — шикнул на своего зама Михеев.
Кузьмин же ухмыльнулся:
— Царевич — красавчик! Не удивлюсь, если он у французов очередные черепушки для своей коллекции затребует, — он прислушался и посерьезнел. — А вот и полиция прискакала, не прошло и полугода. Слушай мой приказ, бойцы! Усилить оцепление колонны, полицию не пускать, о координатах базы колдунов сообщить Дюбуа. Выполнять! — сам же колдун потянулся к гарнитуре рации: — Это Иванов. Зверь, ты в порядке?
— Это Зверь. Был бы не в порядке — лежал бы в оградке…
— Юморишь? Это хорошо. Принимай командование. Конец связи.
Пока подошел Белобородов, Кузьмин успел аккуратно «напитать светом» Багратиона и даже проанализировать свое текущее состояние: сил оставалось еще с запасом; у организма, по ощущениям, открывалось даже не второе, а третье и четвертое дыхание; «реанимационные мероприятия» проходили быстрее и эффективнее, да и общая чувствительность, как и виденье, усилились на порядок.
— А что я еще смогу, когда правило полностью перестроит организм? — мысленно хмыкнул Кузьмин, глянул приближающегося Белобородова и растянул губы в улыбке: — Петрович, вижу, что ты действительно в порядке, а я наконец-таки сниму с себя непосильную ношу руководящей ответственности! Принимай доклад, старшой!..
***
— Твою же бога душу мать!.. — Именно так я мог охарактеризовать свои ощущения, когда пришел в себя.