— Тогда давай номер князя, мы с ним у «Русской избы» как-то не успели обменяться.
Разговор с князем Шереметьевым не занял много времени:
— Андрей Кириллович, добрый день! Это вас Алексей Александрович Романов беспокоит. Хотел вам сообщить, что меня переводят на учёбу в военное училище. Думаю, что вам эта информация в контексте нашего с вами последнего разговора очень пригодится.
— Спасибо, что сочли нужным известить, Алексей Александрович, — ровным голосом поблагодарил меня князь. — Я учту ваши слова при принятии известных вам решений. Удачи в училище!
Дед Михаил с отцом переглянулись и удовлетворённо друг другу кивнули, а последний добавил:
— Лишний раз продемонстрировать какому-то из главных родов свое благорасположение никогда не бывает лишним, сынок, — улыбнулся отец. — А время-то идет, тебе пора собираться, а я пока Пафнутьева наберу.
Собирался я в обществе Прохора, который посоветовал не брать лишние шмотьё:
— Складывай только самое необходимое, там все равно только в камуфляже ходить будешь. Постельными принадлежностями, полотенцами и сменкой тебя там обеспечат. «Георгий», понятно, у тебя здесь останется, а «Станислава» с собой собираешься брать?
— А зачем? — пожал плечами я. — Перед кем мне там орденами козырять?
— Тоже верно, — согласился он. — И смотри, Лёшка, завтра пятница, а значит, и положенная увольнительная, не вздумай сегодня и завтра в течение дня накосячить, иначе тебя домой не отпустят.
— Прохор, а ты уверен, что начальник училища не получил приказ от государя нашего о лишении меня этой увольнительной?
— Не уверен… — протянул воспитатель.
— Вот и надо все это постепенно выяснить, а уже потом набрасывать план дальнейших действий. Одно тебе могу сказать твёрдо: завтра вечером я в любом случае буду дома.
— Да понял я! — вздохнул он. — Будем ждать. Тем более, у нас с Ваней трое суток домашнего ареста по твоей милости.
— Пригласи свою Решетову на ужин при свечах, — хмыкнул я. — Или с Ваней в погребке дегустацию замутите. Только отца с собой не берите, а то я за него переживать начинаю.
— Разберёмся как-нибудь, — отмахнулся воспитатель. — Не маленькие…
— Кирилл, великого князя Алексея Александровича перевели на учёбу военное училище.
Только что вошедший в кабинет наследник рода Шереметьевых с интересом посмотрел на отца и задумался.
— Не вижу для нашего рода никакой выгоды от этого перевода, — через минуту сказал он. — Кроме того, что остается некое поле для манёвра.
— Согласен с тобой, — кивнул князь. — Теперь у Аннушки будет время подумать и трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Кроме того, Алексей в очередной раз показал себя порядочным молодым человеком, который сообщил нам о своем переводе, несмотря на наш с ним последний… сложный разговор. С другой стороны, Кирилл, не верю я, что молодой человек долго задержится в училище, не тот у него характер.
— Что ты имеешь в виду, отец?
— Такой внезапный перевод, Кирилл, был явно осуществлен против его воли, в наказание за тот визит в особняк Карамзиных. А значит, нам с тобой за короткое время надо будет принять окончательное решение, собираемся ли мы с тобой и дальше лоббировать кандидатуру Аннушки на роль супруги великого князя или окончательно отвергаем этот вариант.
— Коля, я тебя предупреждала? — Мария Фёдоровна с улыбкой смотрела на супруга.
— Предупреждала. — Тот с хмурым видом сидел за рабочим столом. — Но не предупреждала о выступлениях Александра и Алексея, как и том, что остальные родичи именно так ко всему к этому отнесутся.
— Да… — протянула Мария Фёдоровна. — Измельчали Романовы! Даже мне со стороны противно было наблюдать, как Алексей ими всеми вертел! А ведь они тебя, Коля, в следующий раз могут и не поддержать, надеясь на то, что Алексей их поправит, и род Романовых может расколоться. Ты понимаешь, кто именно возглавит оппозицию?
— Не Алексей же…
— Конечно, не Алексей! — отмахнулась императрица. — Молодой человек вообще продемонстрировал абсолютно наплевательское отношение ко всему происходящему, а вот Александр вполне может встать во главе несогласных и перетащить на свою сторону Алексея. И тогда тебе придется считаться с их мнением!
— Машенька, — грустно усмехнулся император, — ты, как всегда, сгущаешь краски. Ну, предположим, что в роду появится оппозиция, и что? Среди этой оппозиции дураков нет, они все прекрасно понимают, что я просто делаю свою работу и делаю ее хорошо. Это же прекрасно понимает и Александр, который против меня все равно не пойдёт. Да, будут обиды с нахмуренными бровками и надутыми губками, будут отдельные реплики с мест и саботаж некоторых моих решений, но в общем и целом абсолютно ничего не изменится. И ты это все должна знать не хуже меня.