— Надо будет подкинуть, — кивнул император. — Можешь даже взять этот вопрос на контроль, тематику заказа оставляю на твое усмотрение.
— Вот это уже деловой разговор, Коля, — удовлетворенно улыбнулась Мария Федоровна. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Слушай, а Андрей точно не ушлет Анну в Питер?
— Да нет, — отмахнулся император.
— Это хорошо для сохранения нужного драматизма задуманной нами интриги. Ты, кстати, подумал над моим вчерашним предложением?
— Насчет Сашки?
— Да.
— Подумал. И согласен с тобой, наследнику пора хорошенько встряхнуться. Да и в вопросе его сближения с Алексеем твоя провокация пойдет только на пользу…
— Доченька, ты уж веди себя хорошо… — Виталий Борисович Пафнутьев обнял Алексию, а потом подтолкнул ее к трапу самолета. — Будешь звонить и отправлять сообщения, как условились.
— Хорошо, папа, — кивнула девушка. — А ты помнишь, о чем я тебя просила?
— Помню. Об изменениях в положении Алексея, если таковые будут, сообщу, за Вяземской с Петровым пригляжу лично, Решетова уже взята под плотный круглосуточный контроль.
— Спасибо, папа! — улыбнулась Алексия и вступила на трап. — Маме и брату с сестрами привет!
— Передам, — кивнул Пафнутьев и дождался, когда девушка помашет ему через иллюминатор, повернулся и под шум заработавших двигателей самолета зашагал к машине.
А Алексия закрыла глаза, расслабилась в удобном кресле и попыталась настроить себя только на хорошее — что бы ни происходило в ее личной жизни, это не должно было помешать ей выступить на финальных концертах тура с полной самоотдачей.
Утро второго дня «заключения» в Бутырке для меня началось с подъема, устроенного Прохором:
— Вставай, Лешка, мне Ваня сказал, что ты должен чувствовать себя вполне нормально, а поэтому сейчас будешь под моим присмотром делать утреннюю гимнастику. Нечего расслабляться, а то так всю форму растеряешь на хозяйских харчах.
Продолжая валяться, я зевнул, прислушался к своим ощущениям и решил с авторитетным мнением Ивана-Колдуна согласиться: тело хоть и ныло, но после полноценного восьмичасового сна отдохнуло и пришло в некое подобие моей прежней формы. Спрыгнув на пол, потянулся и попробовал перейти на темп. В отличие от вчерашнего дня, спуртом до толчка дело, слава богу, не закончилось, но поплохело мне прилично, да так, что пришлось усесться обратно на ставшую родной койку.
— Ты чего побледнел, Лёшка? — с заботой в голосе поинтересовался воспитатель и присел на корты рядом. — Что, тебе опять плохо стало?
— Ага, — кивнул я. — На темп попытался перейти, вот и…
— А вот про это мне Ваня ничего не сказал, — протянул Прохор. — Давай-ка ты сейчас отдохнешь, а потом просто физкультурой займёшься без всех этих боевых трансов. Договорились?
— Договорились, — согласился я. — Все равно делать нечего, хоть руками и ногами помашу… Не хочешь присоединиться?
— Так мы с твоим батей и Иваном уже размялись под руководством Михаила Николаевича, — хмыкнул Прохор. — Заодно и чуму из организмов с потом выгнали.
— Здоровье вы свое вместе с чумой выгнали! — поморщился я. — Ну ладно вы! А дед Миша в его возрасте каким местом думает? Он что, инфаркт миокарда во-о-т с таким рубцом получить захотел?
— Отставить разговорчики в строю! — в камеру зашел свеженький, благоухающий одеколоном князь Пожарский. — Сейчас я тебе покажу, курсант Романов, каким местом я думаю! Упор лежа принять! Делай раз! Делай два! Делай три!..
За следующий час, под чутким руководством любимого деда, я вымотался от обычных физических упражнений так, как не выматывался уже очень и очень давно, и до раковины добирался мокрый, как мышь! А успевшие присоединиться к деду и Прохору отец с Иваном смотрели на меня даже с некоторой долей жалости.
Завтракали все у меня, попутно обсуждая «вести с воли». Понятно, что источником всех этих сообщений был мой отец, который сначала успокоил деда Михаила, мол, Григорий с Константином уже ведут себя прилично, больше не достают его своими звонками и не планируют атаку на императорскую канцелярию с требованием аудиенции у государя. Следующим был Прохор, которому Пафнутьев передавал привет и заверял, что его любимая Решетова в перерывах от несения службы находится под защитой профессионально незаметных сотрудников Тайной Канцелярии. Потом наступила моя очередь, ну и немного Ивана: Алексия улетела и передавала пламенный привет, Виктория, как и Сашка Петров, под постоянным надзором. А в самом конце отец открыл принесенную с собой спортивную сумку и вручил мне планшет со всеми моими учебными принадлежностями, сопроводив это все соответствующим комментарием: