Бесшумно подобравшись к той комнате, где недавно затеплился огонек, Сони остановился. Эльер должен был придумать отговорку, чтобы ненадолго покинуть компаньонов и уйти в соседнее помещение, туда, где хранился камень. За купцом мог кто-нибудь увязаться, и Сони прислушался. Тишина. Спокойно выдохнув, он отворил дверь и проскользнул внутрь. Эльер, погасивший свечу, ждал его у распахнутого окна.
Когда дверь закрылась, Сони внезапно понял, что это вовсе не Эльер. Глаза, после коридора не успевшие привыкнуть ко мраку, различили невысокую, ростом с самого Сони, стройную фигуру. Когда она повернулась, в коротких волосах блеснул рыжий отблеск. Незнакомый парень одних лет с Сони удивленно смотрел на неожиданного гостя, а у его ног лежал купец – с раскинутыми руками, перекошенным лицом и вывороченными наружу внутренностями.
Великая Бездна… Сони, сдерживая приступ дурноты, с ужасом шагнул назад.
Чужак опомнился первым. Сделав странное движение рукой, он досадливо зашипел и пригнулся, как будто для прыжка на противника. Сони вытащил нож, одновременно хватаясь за ручку двери. Оружия у рыжего заметно не было, но Эльера он все же как-то убил, причем жестоко и быстро. Как бы он это ни сделал, драться Сони с ним не хотел – слишком опасно. Уж лучше сбежать и залечь на дно, притворившись, как будто никакого Лендвига, майгин-тара и иже с ними вообще не существовало.
За дверью послышались голоса. Намерения убийцы мгновенно изменились – он прыгнул, но не на противника, а в окно, и в следующее мгновение исчез в ночной тьме. Оставшись в одиночестве, Сони бросился к Эльеру. Может, это такой же обман, как собирались разыграть они? Просто купец решил подстраховаться и нанял другого человека. Ведь правда же?
Нет. Эльер, не мигая, таращился в пустоту стеклянными глазами, превращенные в кашу внутренности смердели, а из огромной рваной раны на ковер текла горячая кровь. Это была не имитация, а самая что ни на есть настоящая смерть. Рыжий парень, наверное, был тем самым таинственным врагом, о котором торговец упоминал несколько раз. Пятая попытка ограбления наконец-то удалась – вместе с устранением надоедливого конкурента. Убийцу можно было поздравить, но только что теперь делать Сони?
Когда заскрипели дверные петли и раздался вскрик Рьена, ответ нашелся сам собой – бежать. Последовав примеру убийцы, Сони сиганул в окно и приземлился на соседнюю крышу, ударившись о кровлю. Позади уже кричали, подзывая стражу, и он, прикусив губу от боли в ушибленном колене, помчался дальше. Нужно было как можно скорее уйти от дома Лендвига и спрятаться.
Подумав об этом, Сони припустил быстрее, словно от проблем можно было просто удрать. Пречистые Небеса, как же он вляпался…
* * *
Под сводом тоннеля разнеслась заунывная песня жреца Небес и Бездны. Она проникала через решетку в потолке вместе со свежим воздухом и солнечным светом, который дразнил Сони через опущенные веки. Он посопротивлялся еще немного, но скоро завывания стали совсем громкими, окончательно прогнав остатки сна. В могаредской канализации наступило утро.
Вставать Сони не торопился – делать все равно было нечего. Поэтому он лежал на охапке сена и лениво наблюдал за тем, как по низкому потолку ползет букашка. Когда она свалилась вниз, не удержавшись на скользких кирпичах, Сони потер ноющее после вчерашних прыжков колено и переместил свое внимание на то, как за решеткой колышется трава. В какой-то момент он заметил край жреческого одеяния – наполовину белого справа и черного слева. Было слышно, как мужчина зевнул, прервав Песнь Смерти, исполняемую на похоронах, и снова принялся голосить, не утруждая себя ни попаданием в ноты, ни четким произношением. Думал, наверное, что его все равно никто кроме мертвецов да червей не слушает.
Сони тоже зевнул.
Для залежки на дно место он выбрал отличное: канализационные тоннели, вырытые арджасцами, хозяевами Могареда до того, как его сто лет назад завоевала Кинама. Все, что находилось под землей, кинамцы считали близким к Бездне, а значит, нечистым, и спускались сюда только низы общества – люди, которые не боялись никаких предрассудков, потому что сами были одним большим предрассудком. К тому же этот тоннель располагался рядом с кладбищем. Мертвецов в Кинаме сжигали на погребальных кострах, а хоронили только отпетых преступников, которым оставалась одна дорога – в Бездну, или тех людей, кто посвящал себя темным богам, например воинов Шасета, Мрачного бога войны. Близость к кладбищу не любили даже те, кто называл канализации родным домом. Ничего удивительного – мало кому понравится постоянно наблюдать место, где тебя могут довольно скоро закопать. А еще здесь стоял такой густой смрад, что сдохли бы, наверное, и крысы. Хотя нет, передумал Сони, эти твари не боялись ничего. Перед рассветом в него попыталась вцепиться одна, потом с визгом унесшаяся прочь. Так ей и надо.