Отсюда ничего этого видно не было. Припорошенный свежим снегом город казался безмятежным, не было заметно приготовлений ни к празднику Ночи, ни к коронации Гередьеса, ни к кровавой битве, грозящей разразиться между мятежниками и законной властью. На одно крохотное мгновение можно было представить, что не существует никакого противостояния, нет када-ра, а Невеньен – просто любующаяся видом девушка, у которой не убивали мужа и которую не заставляли выйти замуж за его убийцу. Она хотела, чтобы это было так. Чтобы не нужно было принимать тяжелые решения и обагрять руки кровью. Но… Это было невозможно. Она сама сожгла за собой мосты.
Запахнув меховую накидку, Невеньен оглянулась на пятачок, предназначенный для осмотра Эстала. Рядом стояли Тьер, задумчиво сложивший за спиной руки, и жующий верхнюю губу Виш. Сехен нервничал. Приехав в Остевард, он рассчитывал долго знакомиться с королевой, продолжить вялое обсуждение условий для своего народа и если что-то и делать, то не раньше весны. К стремительно развивающимся событиям он оказался не готов, и, впервые его увидев, Невеньен испугалась, что с таким предводителем союз с сехенами станет обузой. К счастью, она ошибалась.
- Кесет Виш, как обстановка в городе? – спросила Невеньен.
Достоверные сведения об этом, как ни странно, удавалось получать только от его шпионов. Молва о кинамцах, которые якобы пропадали возле сехенских деревень, и гулявших на Юге повстанческих настроениях, докатываясь до центральных земель, изрядно слабела. Рыжий народец вел себя здесь спокойнее, и стражники обращали на них меньше внимания, видимо, считая их настолько наивными и бесхребетными, что те просто не способны поддерживать отношения с мятежниками. Благодаря этому была налажена целая система гонцов, которые передавали новости из города в лагерь повстанцев. Особенно это было удобно тем, что некоторые слухи приходили прямо из домов аристократии. Тьер изучал услышанное и при необходимости отдавал приказы собственным шпионам.
- Люди боятся, моя королева, - ответил Виш, сразу нацепив свою любимую приторную улыбку, которая из-за переживаний выглядела скорее жалкой, чем услужливой. – Далеко не все важные горожане принимают Гередьеса как нового короля, но никто не решается выступить против него, и оттого в Эстале все очень напряжены.
Такая ситуация была обычной для смены власти, и, увы, никаких многообещающих выводов из этого сделать было нельзя. Только сегодня утром, три часа назад, Тьер разочарованно сказал, что влиятельные союзники в Эстале отвернулись от них. Гередьес мог им не нравиться, но он нашел, как надавить на каждого, и открыто противостоять ему все опасались. Единственной надеждой мятежников оставался простой народ и сехены.
- А что сообщают ваши друзья из общины? – поинтересовалась Невеньен.
Туда входили сехены, решившиеся на настоящее действие, а не простую передачу слухов или пассивную симпатию мятежникам. Насколько Невеньен поняла, раньше члены общины подчинялись другому вождю, который недавно погиб, и Виш, говоря об этом, со странным лицом отводил в сторону глаза. Что там случилось, Невеньен знать не желала – это были проблемы исключительно самих сехенов. Лишь бы новые союзники действительно помогли.
Сехен поправил толстый шарф на шее, прикрывающий его родимое пятно.
- Они рады присланным подаркам. Сегодня я получил донесение, что по вашей просьбе испорчены колодцы вокруг Эстальского замка. Горожане посчитали это плохим предзнаменованием перед коронацией нового правителя. Говорят, будто не обошлось без исчадий Бездны.
Внимательно слушающий кесета Тьер улыбнулся в седую бородку. Идея была его, и своей цели она достигла. Источников воды в городе было достаточно, и порча нескольких колодцев стала не более чем маленьким неудобством, зато произвела неизгладимое впечатление на умы. Сехены обещали еще «пошалить» в Эстале и окончательно убедить жителей в том, что Гередьес проклят Небесами.
Невеньен не была уверена в том, что это сильно поможет мятежникам и что это стоит потраченных на общину денег – вообще-то, последних в казне. Впрочем, главная задача новых союзников заключалась в ином.