- Хватит, - проговорил Кален, не поднимая век.
Парень стих, но ненадолго – заставить его замолчать было чем-то из разряда божественного.
- Они там уже почти час сидят, - пожаловался он, намекая на Невеньен и Тьера, закрывшихся в кабинете королевы.
- Скажи спасибо, что они действуют в обход протокола и не позвали Ламана, - буркнул Виньес. – Тогда собрание было бы коротким, зато с однозначным концом: смерть родственника он нам точно не простит.
Упоминание о Танэль на несколько мгновений вызвало тягостную тишину. Затем Дьерд снова не выдержал:
- И все-таки, что можно так долго обсуждать?
- Выбор наказания. Казнить, распустить отряд, - запрокинув голову и сцепив руки за спиной, стал перечислять Виньес, - бросить в тюрьму, задать плетей, лишить званий или жалованья…
- Хватит, - громче повторил Кален.
Ага, значит, его все-таки пробирает дрожь по позвоночнику. На Севере командир показал пример железной выдержки, но и он тоже человек.
- Что будешь делать, если королева Невеньен потребует отдать нас толпе? – тихо, чтобы не слышали насторожившиеся стражники, спросил Кален Сони.
«Отдать толпе» - какая изящная замена для слова «казнь». Сони занервничал вдвойне.
– Думаешь, все настолько плохо, что королева пожертвует лучшими магами и носителем майгин-тара?
- План у тебя есть? – настойчивее спросил Кален.
- Ну, сдаваться смирной овечкой на заклание я точно не буду. Если не принимать во внимание, что, кроме вас, тут целая толпа дневных магов, то… - Сони пошкрябал щетину на подбородке и оглядел длинный коридор без окон. – Ломанусь обратно в кабинет королевы. Там есть окно, в которое можно пролезть. Оттуда недалеко прыгать до пристройки. Пока все будут соображать, что к чему, я добегу до ворот и сигану в реку. А дальше – кругом густые леса…
- Дерьмо, а не план. Про стрелков на стенах ты, наверное, забыл, - скептически заметил Дьерд. – А если они вдруг промажут, то есть конники, которые тебя быстро нагонят.
- Все равно умирать, так хоть с песней. В придачу вы наверняка мне поможете – вам же тоже грозит наказание. Кстати, если, по-вашему, все так беспросветно, может, обсудим план вместе?..
- В этом нет смысла, - произнес Кален, глядя на Сони своим проницательным взглядом. – Я просто хотел выяснить, собираешься ты сдаваться или нет.
Он пожал плечами, удивляясь этой реплике. Отправиться на казнь означает бестолково растратить жизнь, которую ему подарил брат. И если раньше он спасал свою шкуру только потому, что хотел жить, теперь у него была цель.
- У меня должок по отношению к ариминцам. И я его верну.
Первый долг, который он действительно хотел выплатить и пока не знал как. Долгий переезд сначала в Серебряные Пруды, а затем, когда выяснилось, что они пустуют, в другую часть центральных земель, к Остеварду, отдалял Сони от цели. Но гвардейцы убедили его в том, что только Акельен способен откликнуться на зов северян и помочь в борьбе с када-ра. Они говорили это с таким огнем в глазах, что Сони им поверил.
Однако Акельен был мертв, а замыслы Невеньен оставались смутными. Отряд прибыл в замок только вчера вечером и уже успел узнать два абсолютно противоположных слуха. Первый – что девушка собирается отказаться от борьбы за трон и вернуться в родительский дом во исполнение долга младшей дочери. Второй – что вдова поклялась отомстить Гередьесу за смерть истинного короля и не отступаться до тех пор, пока убийцу не настигнет кара. С одной стороны, у Сони появилась надежда, что Невеньен больше не нужен камень королей и, соответственно, жизнь одного могаредского вора, которая для него самого была очень ценна. С другой – если королева правда так одержима местью, как шепчутся слуги, то ей будет наплевать на када-ра. И Сони придется, как какому-нибудь неудачливому любовнику, удирать от нее через окно.
Так или иначе, поскорее бы произошло хоть что-нибудь. Он ждал этого момента уже очень долго – сначала двадцать дней, которые ушли на то, чтобы добраться с Севера до Серебряных Прудов, затем пять дней на разворот к Остеварду и еще час мучений у двери королевского кабинета. «После такого срока сам на виселицу запросишься», - невесело подумал Сони.
Наконец, дверь кабинета приоткрылась, и оттуда выглянул упитанный секретарь с круглыми щечками. Увидев раскачивающегося на стуле Дьерда и шушукающихся Калена с Сони, он нахмурился и громко прокашлялся. Дьерд с тоскливым вздохом встал и вытянулся по струнке.