- Я думаю, ему не нужно это дурацкое проявление власти, - сказал Сони. – Он знает, что солдаты никогда не перестанут играть в кости и таскаться по девкам, и в то же время уверен, что его люди мгновенно сделают все что угодно по одному его слову. И все же советую его не злить.
Он кивком указал на Шен. Другие гвардейцы не видели в сехенке женщину и вообще не обращали на нее никакого внимания, но все равно ей здесь было не место. Устраивать свидания, перевязки и все прочее им следовало где-нибудь подальше отсюда.
Сех уныло согласился. Слишком многие в Остеварде косо смотрели на сехена, который пробился в гвардию. Узнай какой-нибудь завистник, что у него есть подружка, Шен будет несдобровать.
Когда двое сехенов вышли из комнаты, Кален подозвал Сони к себе. Он рывком поднялся с кровати и сел на свободный стул рядом с командиром.
- Я был у королевы, - тихо сказал Кален. – Она одобрила новый состав отряда и назначила день присяги.
Новость была прекрасной. Почему же он ее не объявил во всеуслышание? Дьерд и Виньес станцуют от радости.
- И она даже ничего не сказала по поводу меня? – удивился Сони.
- Еще как сказала, и не одна она. В итоге было решено, что нет ничего трагического в том, чтобы возродить древнюю традицию принимать в гвардию достойнейших из достойнейших. Уж доказать, что ты достойнейший, я постарался, - Кален одарил его угрюмым взглядом, который абсолютно не соответствовал утверждению Сони как достойнейшего. Видимо, командиру многое пришлось вытерпеть от советников из-за просьбы включить в отряд безродного вора. – К счастью, о том, что ты вор, знают только лорд Тьер, королева Невеньен и лорд Ламан.
- А что насчет камня королей? – шепотом поинтересовался Сони.
- Официально было решено считать, что ты очень слабый маг с особыми умениями – это чтобы объяснить, почему от тебя исходит энергия. Неофициально этой темы старались не касаться. Никто не знает, что делать с камнем у тебя в груди.
- Это же здорово!
Его не казнят и не будут препарировать – куда уж лучше? Кален, однако, пожал плечами. Похоже, он сомневался в том, насколько это хорошо, но спорить не стал.
- Чтобы писарь оформил бумаги, мне нужна твоя фамилия, - продолжил он, макая перо в чернильницу.
Сони кивнул. Об этом его уже предупреждали. В настоящую королевскую гвардию принимали только аристократов, то есть людей, у которых обязательно было родовое имя и титул. Без последнего еще можно было обойтись, но отсутствие фамилии могло со временем превратиться в серьезную проблему с документами и подтверждением личности. Сех вышел из положения просто – вместо не принятой у сехенов фамилии подставил название родной деревни. Но Сони все еще думал над тем, что ему делать.
Фамилия у него, вообще-то, была – та, с которой он появился на свет, – но, лишившись родителей и попав на улицу, они с Дженти решили, что у них, как и у всех беспризорников, не должно быть родового имени. С прошлой жизнью, которую им готовил отец, их ничто не связывало, кроме пустых мечтаний. Отныне они были детьми улицы, и больше никем. Однако ни одно прозвище, которыми преступники пользовались чаще, чем именами, за годы воровства к Сони так и не прилипло, он до сих пор оставался всего лишь Сони и не хотел ничего менять.
- Не ставь ничего, - отмахнулся он.
Северянин с укором посмотрел на него.
- Нравится быть особенным? Нет уж, давай, тужься, придумывай себе родовое имя.
- Ставь тогда Сони Могаредская Вошь, - съязвил он.
Взгляд Калена стал еще тяжелее.
- Ты смотри, дошутишься. Будешь Сони Могаредским.
Он вывел что-то на бумаге, и Сони оставалось только со вздохом пожать плечами. Сони Могаредский – так Сони Могаредский. Не так уж плохо.
- Что насчет нового задания? – спросил он.
- Пока ничего.
А вот это было плохо. Без дела сходили с ума не только Сони и Дьерд, весь Остевард полнился беспокойством и гудел, как пчелиный улей. Если слуги, опасаясь прогневить хозяев, вели себя тихо, то солдаты, наоборот, шумели и устраивали драки, а кое-кто собирал вещи, разворачивался и молча уходил домой под гомон упреков бывших товарищей. Бездействие Невеньен и Тьера никому не нравилось – люди видели в этом бессилие своих господ.
Какие-то там солдаты мало волновали Сони, однако Остевард, похоже, грозил превратиться в его новый дом. И нельзя было допустить, чтобы тот разорвался изнутри, не успев стать родным.