Разве могло быть такое, чтобы вдова деверя оказалась где-нибудь не там, где Акельен? Глаза Невеньен защипало от слез, и она захлопнула ставшую бесполезной книгу. Когда у тебя пытаются украсть мужа, который к тому же так и не стал до конца твоим, тут не до мудреных измышлений.
Она робко, стыдясь собственной слабости, приблизилась к окну, привстала на цыпочки и оглядела открывшуюся взору часть двора. Акельен вечно куда-то торопился и уже ушел оттуда, но самодовольный вид соперницы в новом платье из ниспадающего шелка, которая изящно прикрывала ладонью рот, что-то восторженно рассказывая служанке, привел Невеньен в еще большее уныние. Наверняка Бьелен хвастается тем, что в очередной раз король принял ее совет, а не своей законной жены. Ведь этой малявке Невеньен — подумать только! — четырнадцать лет. Невеньен села на стул и ссутулилась. Тяжелые юбки зашуршали, и в их шорохе ей снова послышалось обвинительное "четырнадцать, четырнадцать лет".
— Почти пятнадцать, — буркнула она себе под нос.
Какая уж тут внутренняя сила, когда каждый считает своим долгом напомнить ей, что она слишком мала — и для того, чтобы быть проницательной правительницей, и для того, чтобы исполнять роль хорошей супруги. Невеньен знала, что в истории встречались королевы ее возраста, но они были настоящими королевами, а не женами мужчин, которых вся страна называла мятежниками. И уж точно ни одна книга не упоминала о том, чтобы юной королеве приходилось сражаться за внимание мужа. Наоборот, существовали сотни историй о том, как король завоевывал возлюбленную.
За ширмой, отгораживающей девушку, раздались тихие шаги и покашливание. Невеньен спохватилась. Жрец Лэмьет, ее наставник, и Эсти, служанка, услышали, как она подошла к окну, и наверняка подумали, что королева закончила чтение. Однако она еще не была готова к тому, чтобы приступить к повседневным делам.
— Наставник Лэмьет, — позвала Невеньен.
— Да, моя королева? — скрипуче спросил старик.
Она не видела его силуэт за плотной тканью ширмы, но знала, что худой лысый жрец застыл в поклоне, ожидая приказов или вопросов от своей госпожи. Лэмьет был удивительно терпелив для человека, который раньше возглавлял главный храм Небес и Бездны в Эстале. Нет ничего удивительного в том, что он согласился стать наставником для Невеньен — это почетная должность, даже если королева официально не признана. Он имел полное право делать ей выговоры за то, что она отвлекается от молитв и чтения священной книги, однако не сделал ни одного даже тогда, когда Невеньен откровенно клевала носом на его лекциях, и этим заслужил ее невольную любовь.
— Наставник, — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе звучала не досада на Бьелен, а смирение, — разрешается ли медитировать на закрытое облаками небо для достижения внутренней силы?
Эсти, которая уже успела присеменить к ширме и покорно застыть возле нее, с еле слышным вздохом вернулась в другой конец комнаты и заняла резной стул рядом с Лэмьетом. Это повторялось за утро далеко не первый раз. Жрец почмокал морщинистыми губами и медленно ответил:
— Книга Небес советует медитировать только на чистое небо, чтобы человек вызывал у себя самые светлые эмоции. Глашатай воли Небес Ксайтен из Мираны говорил, что для развития чувств, которые уже живут в душе, нет разницы, на что вы медитируете. Но нет сомнений в том, что обращение к любым Небесам, темным или светлым, поможет вам очистить душу от недобрых желаний.
Его слова, как это часто бывало, прозвучали двусмысленно. Лэмьет хорошо понимал, что Невеньен не из-за чего радоваться и неоткуда черпать уверенность в себе, и осознание этого больно ее укололо. Однако он дал неплохой совет. Молитва к Небесам, возможно, принесет ей хотя бы мимолетное успокоение.
Невеньен сложила руки у себя на груди — там, где у мужчины на иллюстрации горело солнце, — и устремила взгляд к Небесам, прося их о даровании внутренней силы. Если у нее будет уверенность в себе, смелость, то она сможет дать отпор Бьелен, которая ни на шаг не отходит от Акельена. Невеньен сможет затмить своим умом красоту этой выскочки, и муж полюбит ее, и лорды поверят, что она настоящая королева, и ей не придется больше плакать по ночам, пытаясь заснуть в пустой холодной комнате…
Стук копыт и грохот повозки во дворе заставил ее вздрогнуть, и Невеньен сообразила, что просила у Небес вовсе не о том, о чем собиралась, да и вообще не медитировала. Нахмурившись, она закрыла глаза и стала читать молитву.