Взгляд на верзилу, который замер у дверей лорда, моментально охладил ее пыл. Невеньен много раз видела этого слугу — загорелого гиганта с руками-лопатами, рваным ухом и щербатой улыбкой, неотрывно сопровождающего своего хозяина, — и все равно он вызывал у нее дрожь. Девушки во главе с Эмьир шептались, что Иньит не завязал с разбоями, и его слуга сполна подтверждал слухи. Разве станет обычный человек держать у себя в помощниках такое страшилище, да еще с мечом на поясе? Охраной поместья занимались солдаты и гвардейцы, и постоянно держать при себе воина у его обитателей не было нужды. Однако Иньит, судя по всему, считал иначе. А вдруг он знает что-то такое, чего не знают все остальные? Надо обязательно спросить у него, он ведь не сможет отказать своей королеве.
С не слишком изысканным поклоном слуга открыл дверь перед королевой и ее служанкой и зашел следом за ними. Невеньен на мгновение застыла, моргая и позволяя глазам привыкнуть к полумраку после ярко освещенного коридора.
Она ожидала увидеть что-то соответствующее легендам, ходящим вокруг Иньита, например обстановку разбойничьей пещеры или притона пьяниц. Истина ее разочаровала. Гостиная походила скорее на неопрятное жилище холостяка, который равнодушен к уюту. Слуги вычищали камин, стирали пыль с полок, но ничего не могли сделать с небрежно разбросанными бумагами, забытой в углу книгой или сваленными на читальном столике принадлежностями по уходу за оружием. На стенах вместо украшений висели мечи с богато отделанными эфесами, а единственный гобелен, облитый с краю вином, изображал сцену охоты. На комоде блестел золотой сервиз, инкрустированный рубинами, — непомерная роскошь для человека, чье состояние было нажито совсем недавно. Деревянную панель над камином покрывали глубокие шрамы, а на полу под ней валялись свежие щепки. Кто-то упражнялся в метании ножей, не жалея о том, что прекрасная резьба будет безнадежно испорчена. В конце комнаты, у растворенного окна, стоял небольшой стол, накрытый на две персоны. Иньит в темно-синем камзоле любовался садом. Услышав скрип двери, он поднялся с маленького диванчика, обитого бархатом, и протянул Невеньен руку.
— Моя королева, я очень рад, что вы нашли время навестить меня.
Какое-то мгновение она колебалась, идти ли ей дальше. Беспорядок производил на нее удручающее, если не отталкивающее впечатление. Не зря она сначала выбрала стезю богини порядка Тельет, пока после замужества ей не посоветовали стать прихожанкой храма Небес и Бездны, чей культ в Кинаме был более популярен. Вспомнив, какой развал в личных комнатах Акельена, которые он не делил с ней, она все же вложила свою ладонь в руку Иньита. Мужчины все одинаковы, и с этим ничего не поделаешь.
Мозоли лорда царапнули нежную кожу Невеньен, и она с удивлением заметила, что его ногти лишь чуть-чуть длиннее, чем у слуг. Причем он не носил металлические когти — кольца-накладки, которые дозволялось надевать воинам благородного происхождения из-за того, что ногти мешали им в сражениях. Оглянувшись, Невеньен увидела, что накладки лежат на комоде рядом с сервизом. Видимо, детство, проведенное в бедности, наложило на Иньита такой же отпечаток, как и на Акельена, который обладал огромным количеством неприличествующих королю привычек. Иньита, по крайней мере, нельзя обвинить в неухоженности.
Обменявшись несколькими вежливыми фразами — о погоде и прочих ничего не значащих мелочах, — они сели за стол. Его маленькие размеры не давали разместить на нем много еды, и Невеньен порадовалась, что перекусила час назад. Судя по скромной порции Иньита, он и не намеревался устраивать настоящий ужин. Зато бутылка вина и поднос с пирожными намекали на продолжительную беседу. Невеньен забеспокоилась, не увидев пузатого чайника, который всегда готовили для нее. Не собирается ли лорд ее опоить? Или, внушила она себе успокаивающую мысль, он видит в ней взрослую женщину, которая не отгораживается от мужчины чайником.
Иньит улыбнулся, когда гостья отпила из бокала.
— Вам нравится? Оно не из запасов поместья, его везли для меня из южных земель, — сказал лорд.
Вино явно разбавили и, возможно, подсластили. Во всяком случае, оно было лучше той гадости, которую ей приходилось пить на собственной свадьбе и от которой у нее сворачивались язык и желудок. Вряд ли Иньит пил разбавленное вино каждый день, скорее всего, он пытался угодить королеве. Не сказать, что у него получилось — напиток все равно не казался Невеньен приятным, — но сообщать ему об этом не стоило.