И улыбнулся.
— Хочешь познакомиться с творчеством древних художников? По сути, твои коллеги.
— Конечно, хочу, — Татьяна улыбнулась в ответ. — А не помешаем юным исследователям?
— Этим юным исследователям палец в рот не клади, — добродушно усмехнулся Анатолий. — В споре порвут даже научного руководителя. А не порвут, так хоть покусают.
— То-то, смотрю, ты весь покусанный! — рассмеялась Татьяна.
— А у меня шкура динозавра, не прокусишь, не пробьешь! — Анатолий подхватил ее под локоть. — Пошли уже! Покажу тебе эстампажи наскальных рисунков на микалентной бумаге.
— Микалентная бумага? — переспросила Татьяна. — Я знаю, ее применяют в реставрации. А техника эстампа известна любому художнику.
— И в реставрации, и в авиамоделировании. В археологии ею пользуются для упаковки особо ценных экспонатов. А наш замечательный художник Владимир Капелько — друзья называли его Капелей — придумал, как с ее помощью копировать петроглифы.
— Владимир Капелько? — Татьяна остановилась на мгновение. — Я помню его работы. Но я не знала, что он из Хакасии. Очень талантливый и самобытный мастер.
— А еще поэт, большой выдумщик и оригинал, — Анатолий улыбнулся. — Чудак с открытой душой. Капеля был настоящим фанатиком древней истории Хакасии. Тридцать лет собирал древние петроглифы со скал по берегам Енисея, Маны, Абакана, Лены, в степях Хакасии, Тувы. Он первым применил для копирования наскальных рисунков микалентную бумагу. После того как ее намочишь в воде, она не ссыхается и не крошится, а сохраняет свой первоначальный облик. Лист прикрепляется поверх петроглифа к скале и смачивается водой, чтобы она вдавилась во все углубления. Бумага заполняет собой все трещинки и мельчайшие выемки в скале. После высыхания ее натирают черной краской. Получается четкий оттиск фактуры камня — до последнего бугорка или углубления. Эстампажи на микалентной бумаге, по сути, последнее слово в мировой практике копирования наскальных изображений. Помню, с каким восторгом учились мы у Капели делать первые копии. А вот моим студентам это уже не в новинку. Привычно и обыденно.
Они подошли к ребятам. Те разом подняли головы.
— Не отвлекайтесь, — сказал Анатолий. — Мы вам не помешаем.
И повернулся к Татьяне:
— Рисунки выбивались на скальном фризе точечными ударами, а потом заполнялись охрой, смешанной с животным жиром. Им, по крайней мере, пять тысячелетий, а сохранились — как ни в чем не бывало. Краска защищала от воздействия стихий. В коллекции Капели более семисот эстампажей, двести пятьдесят листов сделаны с памятников, безвозвратно утраченных в результате их затопления Красноярским и Саяно-Шушенским водохранилищами. Более двухсот листов содержат изображения, которые никогда не публиковались. Научную и историко-культурную ценность коллекции трудно переоценить. Эксперты оценили ее в более чем тринадцать миллиардов американских долларов.
— Ничего себе!
Студенты разом подняли головы. Глаза их заблестели.
Анатолий улыбнулся.
— Ох и падкие ж вы на доллары! Сколько раз я вам говорил, что хакасские петроглифы не только уникальны, они бесценны для нашей истории и культуры!
— Кто спорит? — отозвался один из студентов. — Но суммы и впрямь астрономические. Я тут прикинул: это ж двадцать бюджетов нашей Хакасии!
— Выходит, — встрепенулась одна из девушек, — республика смогла бы безбедно прожить два десятка лет только на эстампажах Капелько?
— Нет, вы посмотрите на них! — Анатолий покачал головой. — Не стыдно вам? Вот молодежь пошла, только о деньгах и думает!
Студенты переглянулись.
— О деньгах можно не думать, но что поделать, если все проблемы от их отсутствия.
Анатолий смерил их долгим взглядом, вздохнул, затем осторожно приподнял лист бумаги за края и обратился уже к Татьяне.
— Смотри, как выразительно! До сих пор ученые пытаются понять: зачем на стены пещер, скалы наносились рисунки, с какими обрядами и мифами они связаны.
— Древнему человеку, наверно, тоже хотелось выплеснуть свои эмоции, после удачной охоты или победной битвы? — Татьяна осторожно коснулась оттиска. — Как любому художнику…
— Не совсем так, — покачал головой Анатолий, — в древние времена этим занимались не абы кто и не абы как, а только избранные — жрецы или шаманы. И рисунки наносили в местах святилищ, там, где проводились обряды. И, конечно же, не то, к чему просто душа тянется, а строго определенные, несущие сакральный смысл изображения. Эти рисунки — своего рода «иконы», изображения священных животных, небесных светил.