И вот, спасительный звук. Девушка пробормотала пару слов на прощание — не уподобляться же ей невоспитанному кадру, пренебрегая и прощанием — и поспешила покинуть клетку. К слову, фразы в ответ она не услышала.
Мрак становился все более туманным и наполненным тяжелым, давящим дымом, и с каждым шагом, приближающим Риэ к кабинету господина Диксона Карра, сгущался сильнее. В основном подпитываемая сомнениями и негативными впечатлениями, туча рока обрела читаемые очертания — стая назойливых птиц с белыми головами, но жуткими вороньими крыльями. Все представления девушки о новой работе, перспективе роста, рассеялись, превратившись в перья бесчисленных вороновых крыльев. Это приглашение не было приглашением вовсе. Алекс рисовали всё в светлых тонах — в её профессиональных навыках нуждаются, её консультация необходима, без ее помощи — никак. На самом деле, испытав горечь послевкусия наивности, девушка осознала, что сама является посредственностью. Ведь здесь, в Вашингтоне, достаточно таких, как она. И никто на самом деле так ревностно не желал сотрудничества. Самонадеянно было бы предполагать, что мир падет ей под ноги, стоит ей сойти с трапа.
«С другой стороны, мой визит сюда не был случайностью. Что же могло так скоро изменить отношение директора и лиц, власть держащих?»
Риэ постучала в дверь кабинета. Безупречная деревянная дверь с отделкой под светлый бук действительно выделялась среди остальных дверей на этаже — красноватых, потому и неприметных.
Через мгновение за дверью послышались приглушенные шаги. Тихий разговор, который, судя по монотонному гудению голоса в комнате, сошел на нет. Девушка машинально опустила взгляд на ручку — та как раз провернулась, дверь беззвучно отворилась.
На пороге стоял мужчина в возрасте, если судить по глубоким морщинам на лице и седине, которая съела почти все его когда-то русые волосы. Мужчина был как нельзя серьезен, хотя морщинки у уголков глаз свидетельствовали скорее об улыбчивости — типичная черта общительного и экспрессивного человека. Риэ мельком заглянула в кабинет — разговор, звучавший минутой ранее, предполагал присутствие здесь еще одного мужчины, — но поскольку открывший дверь заслонял своей фигурой проем, девушка увидела лишь чьи-то сверкающие туфли.
— Диксон Карр, чем могу быть полезен? — легкий холодок, узнававшийся безошибочно, давал понять, что Риэ явилась не вовремя. С другой стороны, мужчина вполне услужливо поинтересовался целью ее визита, что уже казалось достижением и воспринималось как любезность.
— Меня зовут Александра Риэ. Специальный агент Риэ, — девушка робко ответила на последовавшее рукопожатие. Карр жестом пригласил её войти.
Прежде приветственного кивка со стороны другого мужчины, Алекс получила жесткий оценивающий взгляд. Глаза агента в безупречном черном костюме смерили девушку с ног до головы, надолго — это было заметно — остановились на лице, прикидывая, определяя. Мужчина был, вне сомнений, строгим, и сложно было утверждать, в хорошем ли расположении духа сидящий. Судя по сжатым губам, немного нахмуренным бровям и скрещенным на колене руках, агент видал и лучшие дни. С другой же стороны, в этом безрадостном здании вряд ли найдется искренне улыбающийся человек.
В конце концов, другой присутствующий сдержанно кивнул и произнес ровным голосом:
— Специальный агент Ричард Гибсон.
Сам голос мужчины можно без сомнений счесть привлекательным. Он непринужденно сходил со средних нот на более низкие, притом обладал и мягкой хрипотцой. Даже по сей скромной фразе можно судить о правильном интонировании речи. В этом умении слышался профайлер — доверительный, корректный, спокойный.
— Спецагент Риэ, — девушка еще раз представилась.
— Признаться, агент Риэ, я не ожидал вас ранее двух, — сказал Карр, закрывая дверь. — Но то, что вы приехали раньше, лишь ускорит процесс. Прошу, присаживайтесь, — директор указал жестом на кресло, рядом с которым находился диванчик, занятый Ричардом.