Ричард промолчал. Несмотря на то, что сталкивался он с проявлениями жестокости и бесчеловечности часто, к массовым убийствам он не привык. Полно же, к ним невозможно привыкнуть. Глубокая рана затягивается медленно, а особенно, если ежеминутно проводить по ней лезвием. Потому, до сих пор уставившись в экран, мужчина слепо читал бегущую строку внизу, не придавая значения ни словам, ни происходящему на экране. Кажется, к слову, коронеры начали выносить тела. Полиция встает на защиту, возбраняет операторам и журналистам подходить близко, но те, не выходя из репертуара, толкаются, прорывают себе путь.
Смешно. Их стремление, впрочем, понятно. Это их работа, их заработок, потому они вынуждены проявлять эту степень заинтересованности. Но, представьте на минуту, горел бы в них энтузиазм, если бы финансовую подоплеку разом было бы снято? Насколько бы поредели их ряды. В глубине души они понимают, что, не будь за ними денег, они бы бежали подальше от безжизненных тел, уносили бы ноги из города, где орудует психопат с ножом. Но они противятся инстинктам, идя на поводу материальных благ.
Итак, события не так задевали агента, как то, что их спровоцировало. Нахальный и жуткий выпад серийного убийцы в сторону властей — шестнадцать тел. Обычно, слыша о пополнении в рядах убитых, мужчина абстрагируется от единичной трагедии, сразу бросаясь на новую массу улик, которая может помочь разоблачить преступника. Сразу же дает распоряжение проверить списки пропавших — большая вероятность опознать труп. Не преуменьшая важность этого шага, скажу, что таким способом полиция узнает, были ли у жертвы хоть какие-то родственники и друзья в городе, предполагает наличие семьи, работы. Если же бедолаги никто не хватился, ищут среди безработных, недавно обосновавшихся и туристов. То бишь, виктимология во многом получает дополнения с помощью поисков в заявлениях о пропаже.
Сейчас же потрясение разбило прагматизм. Мужчина, казалось, тяжело переживал известие. Больше, чем принимал он дело как часть его сущности, он сопереживал. Вообразите себе, что есть узнать о гибели шестнадцати. О гибели тех, кого, теоретически, он мог спасти, предприняв хоть что-то. Но он ушел домой пораньше, пренебрег и своевольным уходом коллеги.
— Гибсон! — Карр в который раз тщетно упоминал имя главы отдела анализа поведения. Динамик молчал, лишь раз вынеся тяжелый вздох Ричарда.
— Гибсон, ты здесь? — если бы агент все еще следил за начальником, он увидел бы тень волнения на его лице; но на тот краткий миг, который себе позволил использовать Рик, продлилось и переживание. Потому чувства начальника остались незамеченными. А ведь можно было поверить, что беспокойство искреннее.
— Да, мистер Карр, я слушаю. Я думаю, — Гибсон вполуха слушал, что происходило на том конце провода, — нужно собрать команду.
— Нужно, Гибсон. Я сам свяжусь с Конрой, а ты, будь любезен, позаботься, чтобы агент Риэ добралась до офиса без приключений.
Рик с недоумением во взоре посмотрел на экран. Он надеялся по выражению лица Карра понять, каковую степень обстоятельности имел тот в виду, употребив легкомысленный оборот «без приключений». Определенно, профайлер, пребывай он в лучшем духе, усмехнулся бы, подумав, что для Александры оказалось непреодолимым вызовом обязательство пройти вверх по улице и найти ее отель; удивился бы, предположив, что, исходя из фразы, случилось.
Но отрицание, неотвратимо накатившее на него, едва подумал он об уходе, возвело стену из тяжелейшего гранита, которая отвернула Ричарда от светлых мыслей. Очередная перегородка. Камень, требующий крепкой руки правосудия, чтобы его разрушить. Ведь только завершенное дело действует на агента как панацея. Свободный от душевной боли, он мог оставить ее за запертой дверью, сложить в ящик с уликами и документами по очередному раскрытому преступлению. А пока такой коробки не было, не существовало и клетки для зверя невообразимой величины — муки.
— Я… Не могу я позвать кого-то из своей команды? — осторожно предложил Ричард. Один неверный шаг, — впрочем, замечу, что в вопросе безопасности любой шаг мог оказаться провалом; человек, блуждающий в потемках, беспомощен, так как не знает, с каким шагом он сорвется в пропасть, — и Рик получит ноту недовольства в свой адрес.
— Мы уже обсудили это, Гибсон, — резко заметил Диксон. Последовало молчание. Рик давал ему возможность изменить решение, ведь обстоятельства могли все же повлиять на изречение; Карр, уставившись на колесо прокатывающей мимо машины коронера, повезшей два трупа в морг, медленно переубеждал себя, что можно сделать исключение. И начальство не будет против, если эта глобальная проблема проглотит не троих, а четверых. Уж более того — их главный приговоренный будет работать с удвоенной силой, заполучив в распоряжение ненадолго повод. «Начальство сочтет это выгодным, я уверен. Ведь чем быстрее они справятся с файлами и выяснят профиль, тем быстрее достигнут цели и найдут совершившего убийства.»