Гибсон взял в руки черный маркер, написал на доске информацию о первой жертве; поскольку рассматривали их придерживаясь хронологии, Моника Нуар представилась первой, чья линия жизни была изложена в бесстрастных словах и заключалась в имени, возрасте и месте работы. Всего лишь. Подумать только, двадцать восемь лет существования не были ничем примечательным для постороннего; все, что имело большое значение для нее, являлось ничем для других. Человеческая жизнь имеет смысл, пока человек жив; когда он умирает, она даже ничтожной не становится — о ней попросту забывают. Пока человек может напомнить о себе, пока он нужен миру; когда вдруг он замолчит, его молчание выточит гроб ему, может, впрочем, возведет и склеп. Но какая в этом разница? Мир равно запомнит лишь имя и род деятельности.
Та же участь постигла и остальных. Небольшая фотография, две строчки угловатых букв, собранных в официальные слова: «Саймон Тайн, 33 года, водитель такси.»
— Пока мы можем основываться на одиннадцати жертвах. Картина не будет полной, но можно сделать кое-какие выводы. Риэ, — Ричард повернулся к девушке, — что ты можешь сказать?
Алекс пристально посмотрела на информацию. Настойчивый взгляд Гибсона заставлял ее чувствовать себя неловко. Он не моргая смотрел на девушку, словно та сможет за долю секунды улетучиться.
Даже если бы человеку была присуща эта способность, Риэ сочла бы нелепым убегать от работы, хотя, признаюсь, когда ее ожидания со звоном разбились о мрамор самолюбия Ричарда, отношение к мужчине изменилось. Да положение в их квартете у Александры было, похоже, на последнем-не-столь-почетном, потому командовать не приходилось.
Существует мнение, что человек в группе сам выбирает, какое займет место; ему, мол, подвластно решение, быть ведущим или ведомым. Как выясняется, это не так. Тот, кто привык тянуть за собой всех, никогда не окажется под рукой другого, более амбициозного; человек, знающий лишь попрекания, в новом окружении не возьмет бразды правления. Иерархия не изменяется. Стоит позиции забраться в голову, она, подобно сорняку, врастает в существо, формируя модель поведения, которая влияет на характер. И избавиться от этого растения крайне сложно. Недостаточно купировать стебель — нужно рыть, пока не извлечешь разлогое корневище. Без изменения сути невозможно превратить выражение.
— Возраст всех жертв варьируется от 25 до 40 лет. Убийца, похоже, имеет привязанность к расе — все европеоиды. Определенно… Никаких иных особенностей не вижу — цвет волос разный, но отмечу, что рыжих, удивительно, превалирующее количество; пол также не соответствует какой бы то ни было закономерности, как и возраст жертв, — Риэ украдкой посмотрела на Гибсона, ожидая немого подтверждения или одобрения ее слов.
Оступиться легко, но недопустимо сделать эту ошибку — она и без того не пользуется уважением. Но агент молчал. Ничто в выражении его лица не выдавало согласия, как и, что обнадеживало, порицания. Однако, отличить недовольство в его взгляде не представлялось возможным — то ли он был недоволен постоянно, то ли грань между спокойствием и негодованием относительна.
— Судя по местам работы, жертвы частично могли пересекаться. Первая убитая работала медсестрой, а Гидеон Рэйвен был хирургом в той же больнице. Так можно выстроить жертв в определенные группы, основываясь на возможных точках пересечения, но группирование исчерпает себя, когда закончатся связуемые цепи. Ведь определенные пары не будут иметь точек соприкосновения — очень маловероятно, что служители сферы медицины будут знакомы с механиком или капитаном в отставке. Разумеется, пока не докажем противоположное, убитые, похоже, не связаны. Информация, которой мы располагаем, не позволяет констатировать, что убийца выбирал жертв по какому-то определенному принципу. — Риэ, орудуя разноцветными маркерами, соединяла называемых, предоставляя визуальное подтверждение выводам.
— То есть, субъект выбирал жертв случайно, — предположил Шор.
— Похоже на то. Но мы не можем с уверенностью заявлять, что он не привязан к определенной категории людей. Смотря на род деятельности, мы заключим, что он не имел значения; их связывают более общие характеристики — возраст и раса. Как видно, убийца не выходит за определенные рамки. — Гибсон подошел вплотную к доске. Мужчина всматривался в каждую фотографию. Мысли вновь отвлекали его. Столь широкая выборка ничего не давала. Если бы обнаружилось, что жертвы связаны, что имеется хоть какая-то чертова последовательность, он не возвращался более бы к смутным раздумьям, ведь ряд предположил бы причину убийства. Рок не был бы столь черен, будь в нем очередность. Градация подразумевает порядок. В случае четкой последовательности, Ричард бы исключил главное — случай. Так, он имел бы не безрассудное убийство, которое базируется лишь на желании умертвить, а логику, хоть и извращенную. Исходя из этого, можно бы убедить себя в том, что этим людям, как бы жутко это не звучало, было уготовано умереть в тот определенный день, пав жертвой субъекта.