Минуя вход в личный кабинет директора, более — желая не замечать его присутствие, Ричард прошагал мимо, даже не кинув взгляд на замок — он научился определять, на месте ли босс лишь по виду замка. Вот уж какой человек был ему нужен сейчас меньше всего, так это Карр с его глупыми и бесполезными очками, висящими на нагрудном кармане пиджака, и с не менее бессмысленными замечаниями. Иногда Рику казалось, что он был поставлен над отделом не для руководства, а для некой проверки на стойкость — едва кто-то сочтет его мысли стоящими внимания, его тут же уволят. А уж как остро он реагировал на опоздания… Любое непослушание, которое касалось дисциплины работы и правильности ее выполнения, могло караться жесткими методами, даже лишением премии. Если Гибсон, к примеру, не подаст вовремя рапорт, или сложит бумаги не в том порядке, или позволит себе «ослушаться распоряжения начальства больше, чем это предусмотрено в вышеописанных правилах, и это отклонение от регламента в последствии приведет к нарушению безопасности команды», то это, как давеча выразился Пол Шаррэн, компьютерный аналитик отдела, «будет сочтено как дезертирство и последует за собой лишение банальных радостей жизни». Но даже не опасаясь шуточного ярлыка дезертира, Ричард знал, что работу нужно выполнять ответственно, что никак не зависит от функционирования аппарата потакания и наказания.
Мужчина толкнул дверь, на которой отсутствовала табличка, сообщавшая бы о назначении этих нескольких квадратных метров. Единственная в отделе ФБР дверь, распознавательный знак на которую не удосужились повесить, находилась на их этаже, в распоряжении Гибсона. Так уж случилось, что она отделяла от взглядов других цвет интеллектуального обрамления всего отдела — целое спецподразделение,специализирующееся на психологическом анализе. И в ней команда собиралась для того, чтобы, сидя за большим круглым столом и рассматривая отвратительные фотографии в градациях красного и черного, обсуждать новое дело.
На внушающих размеров мониторе уже были открыты фотографии — одно из наиболее отвратительных частей работы.
Около, обычно, дюжины снимков показывали то, насколько зверским методом была убита жертва и насколько искусно убийца «подал» ее. Иногда изувеченные тела обертывали в полиэтилен или просто оставляли посреди пустынных дорог под открытым небом на съедение животным. Иногда тела были «упакованы» в деревянные коробки и залиты в клей, или, разодетые в вычурные костюмы словно куклы, оставлены в общественном месте. Ничто не заставляет так любить жизнь, чем созерцание смерти. Ничто не заставляет так задуматься над безопасностью, как осознание опасности, находящейся за каждым поворотом. В вопросах, которые касаются жизни, не может быть альтернативы — по крайней мере, так кажется. Почему же тогда люди слепо идут за незнакомцами по тихим вечерним улицам, так неосмотрительно забывают запереть входную дверь дома и бегут на зов о помощи, сломя голову. Выходит, что безразличие не остается без последствий. Часто Рик и команда специалистов сталкиваются с этими последствиями в комнате для совещаний, в очередной раз видя фото с мест преступлений. И каждый раз в душе проскакивает надежда на лучшее. Но каждый последующий случай только тяжелее предыдущего, убийства — изощреннее, причины — ужаснее.
— Извините за опоздание, — вместо приветствия сообщил Гибсон.
— Проверка? — безучастно осведомился аналитик.
— Да. Давайте начнем.
Ричард был краток в своих изречениях, не терпел траты времени впустую, никогда сам не начинал бессмысленный разговор и никогда не поддерживал таковой. Частенько он созерцал неодобрение на лицах коллег, а уж поверьте, сложнее всего настроенному на общение человеку отказаться от него, но глава отдела стоически переносил недовольство. Работа всегда для него оставалась работой. И лишь снимая официальный костюм и наливая себе 50 грамм виски, он чувствовал, что возвращается к другой жизни, к жизни обычного человека, не обремененного обязательствами и ответственностью за жизни других. Холодность и краткость объяснялась легко — нельзя пристраститься к делу, нельзя чувствовать личную привязанность. Это может губительно повлиять на ход дела. «Сентиментальность» — безобидное понятие, присущее же каждому из нас, но порою так сложно отделаться от него. С работой лучше справляться точно и беспрекословно, отдавать точные приказы и требовать безукоризненного их выполнения. Ведь что еще прикажете делать, если на твоих плечах висит жизнь человека?
— Итак, это Моника Нуар, Саймон Тайн, Николас Вангснесс, Эжен Вандер и Мари Робен, — каждое имя сопровождалось появляющейся фотографией на мониторе. Все жертвы выглядели не старше тридцати, все брюнеты с европеоидным типом внешности, их вполне можно было счесть привлекательными, если не красивыми. — Все они были найдены убитыми в окрестностях Вашингтона.