Григорий замолчал и стал теребить вихор волос на лбу. Павлик тоже молчал. Они привыкли сидеть так рядом молча, и обоим это нравилось.
Издалека донесся приглушенный гул. Григорий встал и прислушался.
— Ого! Машины идут, — быстро заговорил он, хватая Павлика за плечо. — Айда в поселок!
По дороге, что вела в поселок со станции, подходили один за другим тяжелые самосвалы. На капоте у каждой маленькие лобастые фигурки зубров. Машины спускались к реке, переезжали Кинжай вброд. Оглушительно ревя моторами, они медленно поднимались по крутой дороге к поселку, похожие на чудовищных зверей. Одна, другая, третья… Машины все подходили и подходили.
Навстречу сначала выбежали ребятишки. Потом стали подходить взрослые. Шоферы поставили могучие машины в ряд, загородили всю улицу. Это были молодые стройные люди, подтянутые и молчаливые. Они собрались вместе и пошли к конторе прииска.
— Ну, эти молодцы горы свернут, — сказал Григорий. — Они гравий будут возить на дорогу. А я завтра на бульдозер сяду. Слышь-ка, Павло, не сходишь ли ты со мной в одно место?
Григорий привел Павлика в промтоварный магазин. Он долго смотрел на полки, соображая что-то, потом решительно потребовал костюм. Это был хороший светлый костюм, и Павлику он пришелся как раз по плечу. Было неудобно принимать такой подарок, но у Озерова было умоляющее лицо, Павлик не решался отказаться, взял тугой сверток и стал торопливо прощаться.
С этого дня жизнь в поселке изменилась. Прииск замер. И Гафитулла не ходил теперь на дежурство. Решили в самый короткий срок перебраться к озеру Чер, чтобы еще этой осенью добыть там первые алмазы, а с будущей весны сразу давать полную добычу. Григорий пояснил Павлику, что обычно на переход с одного месторождения на другое требуется, по крайней мере, год. Но сейчас очень нужны алмазы для промышленности, и поэтому руководству прииска дали хорошую помощь, чтобы можно было за два месяца построить дорогу к озеру Чер и поставить на озере драгу, а потом перевезти и дома поселка к озеру.
Павлик стал все чаще и чаще бывать в лесу с Григорием, у его бульдозера. Обычно все бульдозеристы оставляли ночью машины на трассе, а сами отправлялись в поселок. Но Григорий любил лес. Ночи стояли еще не холодные, и провести вечер у костра было приятно. А еще приятней завернуться в плащ и заснуть под посвист ночных птиц.
Трасса уходила все дальше. В авангарде бульдозеристы разравнивали землю. Потом канавокопатель прорезал кюветы. После этого МАЗы один за другим сыпали гравий, и другие бульдозеры разравнивали его. Получалась широкая дорога, такая, что по ней могли идти рядом три-четыре автомобиля.
Однажды Григорий долго ждал Павлика. Уже давно окончен рабочий день, уже догорал костер. Даже ужин казался Григорию не вкусным без Павлика. Он неохотно доел борщ и потянулся за плащом, собираясь спать. В лесу было пусто и неприветливо. Только огонь костра очерчивал светлый круг, а дальше темень вставала стеной. В это время на трассе показался неяркий огонек. На велосипеде подъехал Павлик. Он соскочил с машины у самого костра.
— Что долго сегодня? — спросил Григорий, стараясь, чтобы голос его звучал как можно равнодушнее.
— Абый ругается, не пускает. И за костюм наругал, говорит, что не надо было брать, мы, дескать, не нищие…
— М-да… Невеселые дела, — задумчиво сказал Григорий, вороша догорающие головешки. — А он прав, пожалуй. Не надо было мне дарить тебе этот костюм. Ну, дело сделано, не переделывать же… В Казань надо ехать, Павло, да некогда.
Костер догорел. Григорий побросал головешки в канаву, смел в сторону и затоптал тлеющие угли. Затем на кострище настелили мягких пихтовых лапок.
— Ну, постель готова, — сказал Григорий. — Тепло, как на печке. До самого утра хватит тепла. Боюсь, прохладная будет сегодня ночь.
Они легли на «постель». Действительно, земля от костра нагрелась, и теперь тепло ощущалось сквозь толстую подстилку хвои. Укрывшись плащом, оба стали смотреть в темное ночное небо. Красивые звезды, напоминавшие свет алмаза под лучами Рентгена, образовывали почти правильный квадрат — на каждой стороне по три звезды. К одному углу квадрата пристроились еще три звездочки. Павлик давно приметил это созвездие, оно нравилось ему, но он не знал, как его называют.
— Это Орион, — пояснил Григорий. — Самое красивое созвездие в северных широтах… Только этот квадратик — еще не весь Орион. Над ним две звезды и под ним две — они тоже относятся к Ориону. Вверху справа желтую звезду видишь? Это «краснорожая» Бетельгейзе. Она, говорят, в тысячи раз больше нашего Солнца. Только вещество в ней редкое-редкое.