Из зарешёченных проёмов, темнеющих по бокам, несло запущенным зверинцем. Где-то ворочались, недовольные, что разбудили, стонали, или испуганно всхлипывали, отодвинувшись подальше. А некоторые, наоборот, приникли к стальным прутьям, сверкая из затхлой черноты любопытными глазами на новенькую:
– Откуда, краля?
– По одёже не из простых…
– Такие на мелочи не попадаются!..
– Упакована как злостная…
Голоса неприятные – визгливые и сиплые, простуженные, грубые. Иной не отличишь – мужской или женский…
– О! Уж разок отметилась!.. – помогло кому-то натренированное за время отсидки во мраке зрение углядеть высунувшийся над сползшим рукавом изобличающий шрам. – После первой осечки, знать, неплохо навострилась. Туалетами разжилась!.. С возвращением! На чём в этот раз погорела?
– Умолкните! – хлестнули по решётке. Не в меру настырный узник взвыл, дуя на пальцы. Но без ответа не оставили. – Ей ещё только предстоит, хе-хе, гореть! Не вам, ворью да шлюхам, чета! Натуральная ведьма!
– Ого!..
– Чур! Спаси и сохрани!..
– Подальше от нас её…
– Пустишь погреться у костерка?..
– Крепись, подружка!..
Наконец остановились. В тупике перед дверью, за которой угадывалась крохотное, но, судя по повеявшему холоду, пустое пространство. Заскрежетал ключ в замке, и скрипнули петли.
– Милости просим! – пригласили её. Пришлось протискиваться боком, чтобы колодка не застряла. – Не посетуй на тесноту и сквозняки, располагайся. Тут тебе и удобства, и вид. Ещё полюбишь свою, хм…, последнюю квартиру, когда придёт пора выселяться.
Логово
Всадник нёсся по искрящейся целине. Городские власти не поскупились предоставить назначенному защитнику одного из лучших коней, который сам находил дорогу в кружевной завесе снежинок и не шарахался от любого постороннего звука. Со стороны могло показаться, что им управляет заправский наездник. Себя же тот отнюдь таковым не считал. Руки не разжимали поводья, носки сапог цеплялись за стремена, а согнутые в коленях ноги от напряжения свело. Зато голова оставалась свободной для раздумий.
План, на первый взгляд, выглядел довольно просто: убедить суд в несуразности всего, что поторопились вменить бедной девочке. Но если б остальные считали так же, стали бы её тогда вообще арестовывать?!. Значит, необходимо продолжать искать настоящего убийцу? Или камень?..
Эти пять лет для всей округи выдались на редкость щедрыми и мирными – урожайными, без моров, пожаров и господского произвола. Даже крупных ссор и драк не случалось, как частенько бывает меж соседями. И главное – не было настоящей большой войны, ни здесь, ни у границ. Ну и, конечно, скотина оставалась цела – в этом пастушкиной заслуги никто отрицать не мог. И остальное – не потому ли, что другим желала добра больше, чем себе? По всему получается, артефакт помогал не только и не столько своей юной хозяйке. И чем ей отплатили?.. Проклятиями и побоями! Где-то и с кем-то это уже случилось… Но та жертва принесена во имя спасения рода человеческого, а не чтобы какой-то злокозненный тип вернул себе могущество!..
Дорога была на удивление пустынна. За целое утро и половину дня не попался ни попутный, ни встречный. Трижды седок натягивал поводья и оборачивался, вслушиваясь в тишину, в которой можно было различить даже шуршание летящего снега. То ли показалось, то ли следили очень осторожно и издалека, не давая возможности себя обнаружить. Внутреннее чувство подсказывало, знакомство с пилигримом не закончено. К собственному неудовольствию бедный деревенский учитель ещё может ему пригодиться. Правда, теперь неясно – как.
– Что это? – помусолил трактирщик конверт, удивившись, кто подъехал на благородном скакуне.
– Повеление явиться на публичные слушания в качестве свидетеля по делу об убийстве, – нарочито сухо отчеканил Фридрих. – Подписано самим Верховным судьёй.
– Мне то что! – отмахнулся адресат, осклабившись. – Всё равно читать не обучен! Только, хе-хе, считать.
– Берта прочтёт. Она грамоту знает. А если окажется недостаточно убедительно, упрямца препроводят под конвоем.
– Ладно, уговорили. И ей передам… Через пару деньков пообещала оклематься. Желаете откушать? Или выпить?
– Ни того, ни другого. Увидимся в суде! Хотя…
– Чего изволите?
– Не мог бы меня познакомить кое с кем? – наклонился к нему учитель через стойку. – Слышал, сюда захаживает некто Том…
– Не пойму, о ком вы! – вдруг побледнело обычно красное лицо, а глазки испуганно забегали.
– Сведи меня с ним. Не бойся. Выдавать властям не стану. Хотя следовало б…
– Никого не знаю! Разве всех по именам упомнишь?