– Какие следы? Снег ведь шёл! Должен был всё скрыть… Тысяча шайтанов! – хлопнул одноглазый себя по лбу. – Он тише стал, как выходили. А потом и вовсе перестал! Я, болван, не заметил. Всё об этом полудохлом думал! Ты разговорчиками своими не давал забыть! Кто талдычил про опасность, что нам угрожает? – дохнул он перегаром в ухо.
– Я от тех слов не отказываюсь, – подтвердил заложник. – Сами не видите?
– То-то и оно, что вижу – дерьмовы наши делишки!
Фридрих не стал уточнять: имелись ли в виду заодно и его дела. Вряд ли их сильно поправит, что он – не единственный виновник обнаружения логова.
– И кто донёс легавым, где нюхать, след брать? – брызнуло слюной в пустоту через его плечо. – Трактирщик?
– Зачем тебе знать? – откликнулись снизу.
– Так и понял, что он, – лязгнули атаманские зубы. – Лично шею сверну, дай только дотянуться.
Пленник удержался, чтобы язвительно поинтересоваться: как это получится. Сам недолюбливал хозяина вертепа. Да и собственная глотка более чем в пределах досягаемости.
– Отпустили б… – прохрипел он. – Прыгать не стану, обещаю. А за придушенного точно ничего не выгадаете. Даже время…
– Верно подмечено! У нас его будет!.. Голыми руками не возьмёшь! Вода имеется, выпивки и жрачки до весны припасено. Негоже доброй снеди зазря пропадать! Правильно говорю? – заговорщицки подмигнул Циклоп учителю единственным глазом и торжественно обратился к собравшимся внизу. – Милости прошу, гости дорогие! Располагайтесь поудобнее! Мы никуда не торопимся – зима впереди длинная. Вот только внутрь, извините, не приглашаю. Самим тесно!
Ответом было пронзительно тонкое пение, словно птица отозвалась, молниеносно взлетев с ближайшего дерева. Стрела чиркнула по камню, за который они в последний миг завалились, и упала среди хлама в глубине пещеры.
– Сними-ка этого дятла – велел главарь своему стрелку. – Только аккуратно.
В воздухе свистнуло, затем последовал вскрик и треск. Что-то полетело вниз, цепляя бесчисленные ветки, сшибая снег и изрыгая проклятия.
– Ай-ай-ай! Кажется, птенчик выпал из гнезда, - издевательски запричитал бородач. – Не ваш ли? Прикажи своим соколам опуститься на землю. А то и остальные целых рёбер сильно не досчитаются.
– За каждое ответите головой! – зло крикнул начальник, на всякий случай направив коня за толстый ствол.
– Ага, – усмехнулся Циклоп. – Только слезем сперва, чтоб удобнее было взымать плату.
– Всё одно до вас доберёмся! – долетело из-за укрытия.
– Не терпится поглядеть – как.
– Сами-то первый раз сюда не на крыльях прилетели!
– Почему бы нет? И упорхнуть сумеем. Зря торчите, надеетесь сцапать!.. Крысами пролезли. Через щель, за стенки цепляясь, где нынче отхожее место – шепнул главарь на ухо учителю. Зачем открыл постороннему секретный ход? Хотя… Ясно, живым не отпустит. А офицеру крикнул. – Так не занято было. Теперь же другой расклад, – и снова шёпотом. – Посмотрим, как им понравится, ежели попробуют. Их много, да наших стрел на всех хватит. Хотя… Не протиснутся! На казённых харчах пуза отъели. Как пить дать застрянут.
«Вот остолоп! – подосадовал на себя худосочный заложник. – Мог бы ещё прошлой ночью от них смыться, чем бесполезно точить лясы с укушенным. Правда, спускаться ещё опаснее, чем взбираться… К тому ж вслепую и абсолютно не зная, что там в конце – а вдруг ничего! Действительно дна нет!.. Да и по-тихому бы наверняка не вышло. Встретили б, или подпихнули: лети себе на волю до самых преисподних».
– Ладно. Отбой! – скомандовали из зарослей лучникам. – С земли достанем, если высунутся. Деваться-то некуда…
– И я про то, – поддержал атаман. – Обживайтесь, – и процедил сквозь зубы, уже без бравады. – Померимся терпением!
– А если сверху атакуют, спустившись на верёвках?.. – предположил пленник, которому совсем не улыбалось состязаться в бездействии, когда для Маи каждый час на вес золота. – Или лестницу соорудят? Из подручного материала.
– И кто вызовется первым? – осведомился Циклоп. – Смекаю, немного окажется желающих сложить голову за мошну соседа. Не за страх служат, а за мзду. На войне погибнуть – не самое худшее. Спасибо врагам, которым сдаться живым страшнее лютой смерти, и ничего не остаётся, кроме как сражаться. Эти же, глаз даю, будут дожидаться, пока мы озвереем от безделья и начнём с голодухи пожирать друг дружку. Даже догадываюсь, кого предложат первым на съедение… Так что пей, отдыхай, наслаждайся с нами жизнью, покуда не отобрали. Молчунья! Стряпнёй займись! И вина из кладовки подтащи – самого лучшего! Не оставлять же напоследок, как с тоски в глотках языки занемеют. Под добрую закуску и употребим. А то позавтракать спокойно не дали! Вы же слюнки глотайте, – кинул он непрошенным гостям, – да шибко не приближайтесь, головы поберегите. Ребята не блещут воспитанием, как возьмутся мусорить!.. Впрочем, пожертвованной косточке, думаю, будете рады.