– Что её ждёт?
– Скорей всего, в расход, – равнодушно бросил Йозеф.
– Эта-то в чём провинилась?!. – недоумённо выдавил Фридрих. – Держали за рабыню, пользуясь, что деваться некуда. Заставляли исполнять любую прихоть!
– Слышал, судья приговор озвучил: кто не пожелает сдаться? Её тем более касается, раз нечем молвить в оправдание.
– Гляжу, совсем очерствел на службе. Маловато в тебе сострадания к невинным.
– Как посмотреть, – возразил медик. – А приличная одежда и перстни у неё откуда? Явно, не трудами заработаны! Нацепила всё подряд. Женщина со вкусом себе такое не позволит. Впрочем, с ней без нас разберутся.
– А о судьбе недавно арестованной девушки ничего не знаешь? – отважился спросить учитель.
– Ими у нас, почитай, полтюрьмы забито, – закатил товарищ глаза, – блудницы, гадалки, воровки, детоубийцы. Обделённым молодостью да красотой и греха меньше перепадает. За что, говоришь, её взяли?
– Обвиняют в колдовстве.
– О! Серьёзная птица. Таким и клетки полагаются отдельные. Всего одиночек семь. Две, кажется, высвободились. В трёх сидят какие-то старухи, ещё в одной – монах-алхимик. А! В самую верхнюю недавно вселилась. Молоденькая! И шибко, говорят, опасная, несмотря на ангельскую внешность.
– С нею всё в порядке?
– Уж получше чем с теми, кого сгубила. До времени…
– В смысле, по твоей врачебной части. Конвой изрядно поизмывался в дороге…
– Знаешь ли, тюрьма – не место, где поправляют здоровье, – холодно посмотрел Йозеф, как, наверно, привык смотреть на тамошних своих «пациентов». – Этой ещё повезло, что не из неженок. Правда, вырядилась, точно принцесса. Однако меня не проведёшь. Я их различаю по другим приметам. И, замечу, довольно смазливая. По виду не скажешь, что злодейка со стажем. А глянешь послужной!.. Начинала по мелочи и к чему пришла!
– Тоже считаешь её ведьмой? – отстранился Фридрих.
– На то наука не даёт однозначного ответа! – рассмеялся учёный собеседник. – Да её никто и не спрашивает! Это решают умы иного склада. Чьи только утробы мне ни приходилось вспарывать по долгу службы. И замечу: душегубы и их жертвы, правоверные и иноверцы, грешники и аскеты – изнутри отличаются ещё меньше, чем снаружи.
– Юношу, выловленного пару недель назад, тоже вскрывал?
– Бесштанного? – быстренько вспомнил врач. – Того и потрошить особо смысла не было – с ходу ясно, никакой он не утопленник. Шея вывернута, затылок пробит – скончался прежде чем коснулся воды. Даже выдохнуть не успел, оттого далеко течением отнесло. И какое страшилище заставило пятиться прямиком к погибели? Представить не могу! Открою по секрету, труп специально велели не прихорашивать. Зачем – без понятия. Может, чтоб односельчан с хозяйкой пуще впечатлить. Говорят, его с помощью чар укокошили. Но всё равно как-то в голове не укладывается… Постой-ка! Это ведь проделала твоя!.. Кто она?
– Ученица. Бывшая… – признался Фридрих.
– Ну и ну! – свистнул приятель. – Ни за что б не поверил! Эко тебя угораздило! С кем только нас ни сводит проказница-судьба. Теперь за твоей выпускницей особый глаз. Стража в коридоре круглые сутки. А ночью – по двое. Но покуда не сильно трогают… Словно ждут чего-то, или кого-то.
– Что значит – не трогают? Поясни!
– Не допрашивают. Отчего церемонятся, ума не приложу. Не похоже как-то на них. Знамо, и правда, непростая пташка. Кстати! Не по её ли делу ты назначен защитником? – угадал Йозеф, видать, по роду занятий неплохо осведомлённый об околосудебных делах.
– Есть такое. А что?
– Подыскал, где в городе остановиться?
– Нет пока. Всё некогда было. А надо?
– Напрасно, – пожурил друг. – Одним заседанием точно не ограничится. Растянется на несколько дней, а то и неделю. Гостиницы либо дорогие, либо – не приведи Господь! И добираться из них неудобно.
– Что поделать, – вздохнул учитель.
– Есть чего! Устраивайся у меня. Квартира большая, свободные комнаты имеются. И жену развлечёшь беседами. Я уже все темы исчерпал. Живём на тихой улочке в десятке домов от площади. А на углу, рекомендую, харчевня. Вход со двора. Чиновным, военным и судейским бесплатная кормёжка. И тебе полагается. Один раз бумагу судьёй подписанную покажи – запомнят.
– Ладно, уговорил, – не хватило сил сопротивляться такой заботливости. – Погощу. Надеюсь, окажусь не очень в тягость.
– Брось! – обрадовался товарищ. – Считай, это я тебя заманил в гнёздышко. Вспомним былое! Подискутируем за хмельной чаркой о законах мироустройства, как в старые времена! А то бывшие однокашники важные такие стали, всё им недосуг! Ну и того, вроде, сторонятся, брезгуют немного… Будто я – то же самое, что и городской палач. Но ты-то не думаешь! Да и жалование моё побольше будет.