Хмурые облака пробил предзакатный луч. Один из пассажиров фургона по соседству шевельнулся. Вспухшее лицо приникло к решётке. Показалось, на какой-то миг его озарила улыбка. Мурашки побежали по коже. Чему бедная радуется? Ещё одному дню? Солнцу, бьющему в глаза, и проглянувшему кусочку неба, синеющему сквозь прутья? В банде не дозволяли видеть? Держали в пещере, как затворницу? Вряд ли теперь её участь улучшится. А смотрит, как будто надеется…
– Готово! – крикнул гвардеец, отложив перемазанный ятаган. И поднял, потрясая над собой, отделённую его стараниями от тела бородатую голову, держась за стрелу, торчавшую из единственного при жизни глаза. – Вот что ждёт дикарей, не дающих спокойного житья добрым людям!
– Поделом душегубу! – дружно поддержали его. И караван не спеша тронулся навстречу победным фанфарам.
*****
За несколько дней до слушаний Фридрих, как и рекомендовал Йозеф, коротал время у столика возле камина с видом через полуподвальное окно на главную площадь (подоконник как раз находился в уровне с мостовой), наблюдая тускнеющий пейзаж, изредка оживляемый силуэтами ног припозднившихся прохожих. Воодушевлённый желанием вернуться к незаконченным полемикам хозяин самоустранился. Навалилась куча незапланированных дел, естественно, до глубокой ночи. Учитель не сильно тому огорчился. Не было настроения упражняться в красноречии, подкреплённом хмелем. Тем более, не время для развлечений! Потому, неуклюже отделавшись от словоохотливой супруги приятеля, устроился здесь. Вечером посетителей, не то что в обеденный перерыв. Прилежные завсегдатаи предпочитали ужинать в кругу семьи. Оттого неприятно удивился, когда к нему подсели, вырвав из раздумий. Других свободных мест что ли нет?!.
– Простите. Кажется, я как всегда некстати, – проскрипел знакомый голос.
– Раньше вас не сильно смущало… – нехотя поднял учитель глаза.
– Неужели не соскучились?
– Если это можно так назвать, то, пожалуй, да. Хотелось бы услышать ответы на некоторые вопросы именно от вас.
– Так задавайте их. Я никуда не тороплюсь. А вы?
– Тоже нет.
– Наслышан, можно поздравить с чудесным избавлением.
– А вас с чем следует? – скромно умолчал недавний пленник о своих неоднозначных заслугах в том эпизоде.
– Нельзя ль поточнее сформулировать, как понимаю, первый вопрос?
– Куда девалась хвалёная проницательность господина пилигрима? – не удержался Фридрих от сарказма. – Он у вас?!.
– А… Вот вы о чём! Как полагаете сами?
– Неужели до сих пор нет? Или…
– Увы, первое, – коротко кивнул старик.
– Понятно. Иначе б не было нужды в моём обществе.
– Не скромничайте. В вашем лице всегда приятно иметь собеседника.
– Как от подручного, очевидно, меньше толка.
– Больше импонирует слово «союзник». Как-то уравнивает и интересы, и ответственность. И тут, с прискорбием отмечу, оба не на высоте.
– Вы подсказали идею с порошком?
– Болваны поторопились. Когда надо, их не расшевелить. А где не следует – не удержать. На вас, честно говоря, больше рассчитывал. К тому ж вы в курсе некоторых деталей, чтобы не наделать глупостей.
– За это едва не задохнулся?!.
– Неминуемые издержки. Живы же! Как себя чувствуете?
– Спасибо, уже сносно… – еле удалось обуздать вспышку гнева, спровоцированную его невинной интонацией.
– Полагаете, искомое было у разбойников?
– Думал, вы знаете. Разве за содействие не причитается доля конфиската?
– Если и так, единственно интересующего в ней не оказалось. А остальное, сами понимаете, только обременяет.
Фридрих со злорадством вспомнил драгоценный ручеёк, утекающий в бездну. А вдруг и треклятый камушек канул туда. Силился представить его – крохотный и чёрный… На фоне черноты! Тогда этого не хотел, пытался воспрепятствовать. А теперь?! Ничего ж не изменилось!
– Судя по тому, что с шайкой стало, формула работает, – заключил пилигрим.
– Сработало б и без неё.
– Как сказать. Сколько лет они уютно располагались в пещерных хоромах, несмотря на опасное соседство?
– Чьё? – не понял учитель.
– Теперь не имеет значения. Вы, люди, как всегда в коварстве превзошли остальных.
– Гордитесь, чувствуя сопричастность, или ревнуете?
– Ни для того, ни для другого, увы, нет и ничтожного повода.
– Что намереваетесь делать?
– Наблюдать и отдыхать. Не вижу более подходящих вариантов.
– Будете дожидаться, когда проклятие артефакта снова себя проявит?