– Не вижу повода для веселья.
– Я тем более, – хмыкнул пилигрим. – Но взирать на их глупости серьёзно просто сил нет. Карги-отравительницы, наверно, уже в заточении старость встретили. Глядишь, так своей смертью и помрут. У судейских, видите ли, руки не дойдут. А ваша подзащитная совсем молоденькая, с чего б с нею торопиться? Нет же, первое заседание уже завтра, и сколько их будет – одному… И тому вряд ли известно! А я сиди тут, как привязанный. Мог бы с большей пользой потратить ближайшие дни. Покуда удерживаешь из нескольких нитей только одну, нужная грозит выскользнуть.
Вот оно что! Как неожиданно могут совпасть интересы. А если попробовать с его помощью оттянуть процесс? Пока «гостил» у разбойников, а потом приходил в себя после «чудесного спасения», противная сторона времени даром не теряла. Будешь навёрстывать, а Мае дожидаться в ледяной камере? Но неудача в суде для неё страшнее.
– Почему б вам не повлиять на них? – предложил учитель без обиняков. – Пусть отложат, по просьбе Наблюдателя.
– Пробовал намекнуть. Но меня истолковали по-своему. Мол, такой любезный, не тороплю их из вежливости, и за это во чтобы то ни стало надо мне угодить, закончив поскорее. Единственно, в чём правы, от их общества мало удовольствия.
– Не допускаете, что и они от вашего не в восторге? – не удержался Фридрих от едкого замечания.
– Вот уж плевать! Могли б и потерпеть, получая неплохое жалованье за свою бесполезность, скрывая под маской неподкупности продажную суть.
– Так и достучались бы до неё, любитель копаться в гнилом нутре. Как понимаю, вы далеко не из бедных, но за роскошью не гоняетесь. Тратитесь исключительно для дела.
– Отдаю должное вашей проницательности, – тонкие губы сжались в волосяную линию. – Но опыт убедил, совесть из тех товаров, что многократно теряют в цене, будучи проданы. Посему следует хорошенько подумать – а стоит ли покупать? И есть ли это у продавца? Иные умудряются торговать тем, чего отродясь не имели. Не лучше ли взаправдашнему владельцу оставить её, чтобы использовать с толком? Взять, к примеру, вас. Помогаете, не требуя никакого вознаграждения себе лично. Хотя, вынужден заметить, отвлекаетесь на постороннее. Штудируете роль печального клоуна в комедии, финал которой уже написан. Понимаю, у обоих связаны руки, что затрудняет движение к цели…
– Они-то у нас разные! – сощурился учитель. – Я хочу спасти невинную – может, в вашем понимании, мелочь. Но играю в открытую. А вы темните! Не соизволите приоткрыть ту самую цель, которой вынуждаете содействовать?
– Помилуйте, я вовсе не принуждаю вас, и даже ничего не обещаю. Но если речь не о выгоде, а о жизни, которая вам небезразлична. В этом случае, согласитесь, единственный шанс или ни одного – большая разница.
– Не знаю, не знаю… – мучительно процедил Фридрих. – Порой кажется, попади камень к вам, Мир ждёт беда.
– А кто даст гарантии, что она и так с ним не случится? – принял вызов пилигрим. – Думаете, согласно прихоти вашего покорного слуги, ему наступит конец? Или он преобразится, как мне хотелось бы? Что, впрочем, для вас – одно и то же. Сами, дай волю, готовы его изничтожить, начни он меняться не по-вашему. Изображаете терпимость, призываете уважать чужое мнение. А на деле ни на секунду не допускаете сомненья в собственной правоте и исключительности, повторяя как молитву не вами придуманную мысль, вычитанную в какой-нибудь умненькой книжонке. И всех с вами не согласных с брезгливым высокомерием держите либо за подлецов, либо за дураков.
– Узрели во мне конкурента? Напрасно. Высокомерие – не по моей части.
– Как посмотреть.
– Вот и не будем! Просто пытаюсь хоть с грубым приближением понять, для чего он вам должен послужить.
– Не утруждайтесь. Хотя… А, скажем, окажись он у вас тем самым заветным способом, как бы вы его использовали?
– Даже не берусь… – Фридрих замялся. – Как-то не в моих правилах размышлять о несбыточном.
– Ой ли! По-моему, вы тот ещё мечтатель! Притворство оставьте другим, рассчитывая на мою откровенность.
– Ну, не знаю… Раздобыл бы средств лучше обустроить школу, пополнить библиотеку, ученикам помочь – одежду тёплую справить, обувь… И вообще, постарался сделать всё, чтобы научить их жить правильно и счастливо.
– Бросьте мелочиться! – скривил рот собеседник. – Хотите, как ваша пастушка, чтоб никто не догадался – что у вас имеется? Всего названного, приложив некоторые усилия, можно добиться и так. А если не ограничиваться приземлённым? Проявите немного фантазии.
– Извольте. Фантазировать не нужно. Того же самого! Только для всех.
– Чего и для кого?
– Счастья людям.
– Одинакового всем?