– Всенепременно, – зевнул судья. – Завтра… Нет, послезавтра продолжим. Объявляю перерыв. Увести подсудимую. Остальные свободны.
Некоторые зароптали, подсчитав, сколько сверх ожидаемого придётся накинуть за постой. Далеко не все в зале были состоятельными людьми. Ночевать же на улице в холод никому не улыбалось, да и не приветствовалось блюстителями порядка. Сам-то защитник, как знатный, в меблированных комнатах разместился. А иным даже плохонькая гостиница не по карману. Учитель полез в свой. Тоже маловато будет.
– Не знаете, как потратить капитал? – скрипнул голос со второго ряда. – На эту мелочь точно никого не купите. Лучше используйте подаренное время.
– Благодарю, господин Наблюдатель, – огрызнулся Фридрих, удивлённый его наглости после всего беседовать, будто ни в чём не бывало. – Сам разберусь с тем и другим.
– Конечно, конечно, воля ваша. Не буду дальше лезть с советами, – смирился пилигрим. – Только повторюсь, пастушкина судьба решится не здесь. Положительно, естественно… Кажется, квартируете у местного эскулапа? Могу позавидовать. Тоже не жалуюсь, нет… Но, если вокруг услужливо смотрят тебе в рот, проглотив языки, не всегда в радость его открывать. А вам позволено общаться с родственной душой. Друг?
– Ещё с академии…
– Звёзд с неба не хватал, зато трудяга? Знаем таких!
– Второе верно подметили. Из-за работы в собственном гнезде только ночует, и то непонятно, когда высыпается.
– Старательный, значит. И возможно, не бездарь. Надеюсь, уделит мне немного времени. Поведает о состоянии городской медицины и заодно – о здоровье старика. Знаете ли, столько лет и событий на жизненном пути не проходят даром.
– Охотно верю! Раз не смущает, кому он по долгу службы оказывает такие услуги… – криво улыбнулся учитель, очередной раз безуспешно попытавшись заглянуть в лицо под тенью.
Защита
Среди перебираемых бумаг, прихваченных из дому, в руки Фридриху попался лист, исписанный торопливым почерком. Очередная бесполезная мудрость, кою даже в собственной памяти держать обременительно – мешает выделить её полочки под более насущное:
«…Перед законами государства и общества все равны вне зависимости от владения имуществом, сословия, расы, народности или племени, исповедования традиций или религии.
Вероисповедание, принадлежность к сословию, расе, народу иль племени с особыми традициями в равной степени не может являться ни отягчающим, ни смягчающим обстоятельством преступления как в отношении преступника, так и жертвы.
Любая шутка по поводу вероисповедания, принадлежности к сословию, расе, народу иль племени – остаётся не более чем шуткой. Поскольку вышеперечисленное не является уродством, недугом или прочим недостатком, насмешки над которыми особенно обидны…»
Наивные мечты! – порвал учитель рукопись. Остальные думают и всегда будут думать иначе. Неизменно причислять себя к избранным, считая прочих недостойными, только и грезящими притеснить их да оскорбить. Видимо, мир, нарисованный пилигримом, им ближе…
– Что ты там уничтожаешь? – застукал его Йозеф. – Улики?
– Ненужные черновики. А ты куда намылился? Вечереет скоро…
– Нынче так: полдня светает, полдня смеркается, остальное – ночь. Но работа на небеса не смотрит. Какой-то купчина протянул ноги, возвратившись из дальних краёв. Спешил, и успел! Доставить на мою голову тайну своей кончины. И этот ещё твой просил перекинуться парой слов с глазу на глаз…
– Почему мой? – кисло осведомился Фридрих.
– А в чьём обществе он обед да ужин просиживает? – подмигнул друг. – Я ведь клиент давнишний! Так что имею привилегии в пище не только для желудка. Слухами тоже кормят, даже когда не прошу… Понимаю, посланнику Самого не откажешь скрасить одиночество! В моём случае тоже…
– Поосторожней с ним! Ну и с тем мертвецом заодно…
– Мне говоришь? Раз стою живёхонек перед тобой, лишне об этом напоминать. Вот что, с твоего приятеля и начнём. Заодно будет повод отмазаться, если слишком прилипнет. Вскрытие почившего богатея – причина уважительная даже для него.
– Завтра суд, не проспи!
– Не переживай. Если что, позже подойду. Всего-то пару шагов! Всё равно свидетелей за дверью держат, а я у тебя, насколько помнится, не первым номером.
– Потому что больше других рассчитываю!.. – серьёзно прибавил учитель. – Помни, от тебя зависит жизнь…
– У меня постоянно так! То здесь, то там. Хорошо, когда можно не торопиться, как сейчас… Прости! Неуместная шутка, наверно. Только меж нами, медиками, позволительная…
– С моей подзащитной случай особый! Людское невежество пострашнее болезней, и лекарства от него наперечёт, чтобы медлить.