– Куда? – строго спросила она, когда Мартин плюхнулся рядом.
– А чего такого? Сама, понимаешь, пристроилась, а я – мёрзни! Ладно, не бойся. Плясать-то плясала. Тогда мы тоже близко были. И, между прочим, все видели!
Его шершавая ладонь легла ей на левое запястье и медленно поползла вверх, приподнимая рукав.
– Ты что?! – отдёрнул он ушибленную руку.
– Никогда не трогай меня! – прошипела она, сверкнув на него влажными глазами, и, смягчившись, добавила. – Если не разрешу.
– Хорошо, – сдался тот. – Буду всегда спрашивать разрешенья. Можно?
– Нельзя.
– Мая. Скажи, а почему ты даже в самую жару носишь платья с длинными рукавами?
– У меня руки некрасивые.
– Мне так не показалось.
– Потому и ношу, чтобы никому так не казалось.
– И ещё, – смущённо хихикнул он. – Ты никогда не купаешься голышом.
– Откуда знаешь? Шпионил?!
– Подружки рассказывали.
– А как они купаются – тоже рассказывали? Или за ними подглядывал?
Он предпочёл не отвечать и перевёл тему.
– Айда завтра в город. Погуляем!
– А за стадом кто присмотрит?
– Так и некому? Ну, если… Подождём до холодов, как выгонять перестанешь. Сейчас ярмарки каждую неделю.
– Далеко. Да и не в чем мне…
– Зря! Там весело. Не то, что здесь! Трюкачей, артистов понаехало, диковины со всего света показывают – не на картинках, а живьём.
– Так скоро разъедутся. Не будут же зимы дожидаться, когда дороги заметёт.
– Как знать, может, кто и останется. Всё равно, и без них будет на что поглазеть. Улицы там из белого камня. Дома, не поверишь, высотой с деревья. А собор – выше самого замка.
Она слушала без особого интереса.
– Понимаю. Трудно представить такое, если ни разу увидеть не довелось.
– Я видела…
– Издали – не то. А вот вблизи! Поинтереснее учебников будет, в какие ты день-деньской пялишься. В них всё про дела дальние да минувшие. А тут – всего-то полдня пути на телеге – и совсем другая жизнь. Горожане сами себе главного выбирают и тех, что законы для них пишут. Ну, это ты знаешь… И работают сколько хотят, лишнего делать никто не заставляет. Вот бы там поселиться!
– Размечтался! Нигде не бывает, чтобы всем было хорошо.
– А вот я сам видел! Народ там приветливый.
– Это только с теми, кому есть чем платить за их «радушие».
– Откуда знаешь, если не бывала? Или всё-таки… Когда успела?
– Давно…
– И тебе не понравилось?
– Нет.
– Странно. Не пойму я тебя, и никогда не понимал… Однако, такой непонятной ты мне даже больше нравишься. Можно я тебя поцелую? Ну, хотя бы в щёчку.
– В щёку можно.
Ещё он попытался её обнять, но неуклюжая попытка опять оказалась пресечена самым жёстким образом.
– Заморочила ты меня! – обиженно проворчал он, потирая лицо после оплеухи. – Если я тебе противен, чего ты меня сюда притащила?
– Не я тебя притащила. И ты мне не противен.
– И не более того? Смотрю, тебя уже другой приглядел. Ты, часом, не сосватана?
– Если б так, то не плясала и не гуляла бы с тобой.
– Откуда у тебя цепочка? Ухажёр подарил? Тогда всё понятно! Куда нам против тех, кто привык сорить деньгами.
– Это не ухажёр, – поспешно спрятала Мая украшение обратно под воротник, раздосадованная своей оплошностью.
– А кто?
– Давняя история. Хочу её забыть.
– Так расскажи, пока не забыла.
– Зачем тебе? Это не моя тайна.
– У тебя одни тайны! Почему ты мне не доверяешь?
– Доверяю, – неуверенно возразила она, – но…
– Думаешь у меня их нет?! Хочешь, поделюсь с тобой самой сокровенной?
– Валяй, если молчать невтерпёж.