Подволакивая цепь навстречу впущенному с улицы холоду, Мая поморщилась, касаясь отмороженными подошвами мозаичных плит пола. Через большую дверь вытолкали прямо из зала на площадь, и заключённая вместе с сопровождением растворилась в тусклых зимних сумерках.
*****
– Сделайте же что-нибудь! – остановил в коридоре учитель посланника Святейшества, схватив едва ли не за грудки. – Вы обещали!..
– Неправда, – нисколько не смущаясь отнял тот его руки от воротника. – Ничего я не обещал, пока сами кое-что для меня не сделаете. Запамятовали?
– Оттяните время! Умоляю!..
– Полноте! Вам не идёт! Перед судьёй держались с большим достоинством. Сохраните видимость его, раз с ученицей не соизволили пойти им навстречу. Что ж, большинство предложений редко принимаются с первого раза. Предложат ещё…
– Повиниться?! Вы не хуже моего знаете: она не убивала. Клянусь, если её хоть пальцем тронут, не буду далее молчать о кое-чьём прошлом.
– Спрашивать будут не вас! И чтобы вам вняли, самое верное – оказаться на её месте.
– Я готов!..
– Не в этот раз! Ещё успеете расхотеть, изучив со стороны. Её очередь в любом случае наступит первой. Судья озвучил решение.
– И господина Наблюдателя оно устроило?!.
– Я не уполномочен отменить «Уложение…». И так по вашей милости, вместо того, чтоб оставаться беспристрастным зрителем, пришлось сыграть роль в этом балагане, даже не отрепетировав текст.
– Разве это необходимо, когда требуется просто сказать правду?..
– Солгал ли я хоть слово? То-то! Мои показания не возымели никакого действа. Они уверены: им виднее.
– Зато других присяга не оградила от лжи!.. Из уст трактирщика, честно говоря, откровений не ждал. Но Берта! Что заставило её врать, да ещё так неумело?!. Вы запугали?
– Вполне взрослая девочка, чтобы своим умишком дойти. Торговля собственным телом не только порицаема моралью, но и преследуема законом. Пока блудница доставляет исключительно удовольствие тем, от кого может зависеть её судьба, на безобидные шалости закрывают глаза. Но если создаёт проблемы – они тоже легко решаются. Знаете, что, продавая себя, ваша уважаемая свидетельница ещё и приворовывала. При желании легко отыщутся, кто после ночи с ней не досчитался денег в карманах. И неважно: к кому они перекочевали – трактирщик как всегда выкрутится. А шейке проштрафившейся жрицы любви придётся нежиться в объятиях верёвки. Думаю, здесь тот редкий случай, когда судьи сами ни на секунду не сомневаются в виновности подсудимой, и чтобы наказать, в их понимании, большее зло, готовы закрыть глаза на меньшее. А именно – грешки давшей устраивающие свидетельства. Она-то точно не пожелает очутиться на завтрашнем месте вашей подзащитной. Да и вы тому воспротивились. Хотя, любопытно было б посмотреть: как сумели пожертвовать ради выигрыша хотя бы жалкой пешкой…
– А сколькими пожертвовали вы?
– Честно? Не считал.
– Ожидаемый ответ! И зачем зря тратил с вами время, вместо того, чтобы!..
– Не казнитесь заранее. Это не ваша вина. Негласно, применение особых методов, чтобы не было сомнений в искренности, обязательно при столь серьёзном обвинении. Поверьте моему опыту – невиновность в делах о колдовстве практически недоказуема. Можно мне присутствовать при допросе? – окликнул пилигрим проходящего мимо судью, довольного окончанием рабочего дня.
– Разумеется. Вам, господин защитник, тоже будет не лишне.
Этого ещё не хватало! Он вовсе не собирается смотреть, как её мучают. Просто не сможет вынести подобного зрелища! Но истязать-то будут её! А отказавшись, пожалеет себя! Вместо того чтобы попробовать хоть как-то поддержать...
– Разве не хотите узнать полную правду о вашей подзащитной? – медовым голосом заговорил тут как тут возникший пастор. – В обстановке, более настраивающей на откровенность. Из практики замечу: частенько всплывает что-то новенькое, о чём заранее и самые искушённые не подозревали.
– Значит, если завтра она повторит то же, что сегодня, вы поверите ей?.. – выдавил почти шёпотом.
– Такое вряд ли возможно. Коварство Нечистого известно. Но и у нас кое-что имеется. Принято считать: сознавшись и раскаявшись, ведьма лишается его поддержки в наказание за предательство. И потому перестаёт быть опасной.
– Верите в эту чушь?
– Не совсем, конечно. В таких делах я б не доверялся суевериям.