– Сейчас! – кивнул он. – А что?
– Без родительского благословения?
– Так за этим не заржавеет. Мамане ты глянулась, хоть и…
– Неимущая?
– Велика беда! Говорит, главное – работящая. А папашу с её помощью уломать труда не составит. Не впервой, чай…
– Вот оно что? Какой послушный! Не упустил возможности старшим угодить.
– Скажешь тоже! – обиделся соискатель пастушкиной руки. – Когда я об этом парился! Не веришь? Прикидываюсь, думаешь, страсть изображая? Сейчас делом докажу, поверишь!
– Не надо доказывать! Верю…
– Чего тогда сторонишься, как зачумлённого?
– Ничего… Будто не знаешь, что сперва положено венчаться.
– Так некому ж обвенчать, – пожал плечами Мартин. – Времени утечёт, пока в церковь замена прибудет.
– Авось не успеешь состариться. Вот и потерпи пока. Всё остальное после. Иначе – грех.
– Подумаешь! Другим-то не помеха…
– Откуда знаешь?!.
– Рассказывали… – отвёл парень глаза.
– Мало ли! Сам ещё тот мастак заливать про свои подвиги! Но я же вижу: где выдумки, а где нет.
Новоявленный жених с трудом проглотил раздражение: тоже мне святоша выискалась! Успел задурить проповедник голову этим легковерным, прежде чем сам окончательно выжил из ума. А ему теперь из-за него ждать незнамо сколько.
– И ещё, – грустно прибавила Мая. – А если госпожа будет против? Без её дозволения не обойтись.
– Об этом не беспокойся. Она с понятием! Препятствий понапрасну чинить не станет. Может, наоборот, поселит обоих в замке, сделает тебя своей горничной, – размечтался он.
– Мне и тут неплохо, – зевнула пастушка, подобрав озябшие ноги.
– Да-да! Вон, вся продрогла, – в приступе благородства франт стянул с себя безрукавку, подбитую мехом, и заботливо набросил ей на плечи. – Завтра же, всё равно делать нечего, схожу в замок за разрешением на свадьбу. А нового священника вскорости обещали прислать, сама слышала. Дай-ка ещё полюбоваться на твоё сокровище.
– Зачем?
– Вдруг и я, чурбан неотёсанный, уразумею, в чём его красота.
– Не смеши! Как во мне её увидел?..
– В тебе-то проще было! Ишь, плясала точно русалка. Со стороны, небось, тоже ничего смотрелась. И имя у тебя редкое, – шепнул томно, – звучное и нежное, напоминает цвет весенний…
– Да ну его! Нарекли – вроде с рождения напророчили маяться весь век.
– Так уж и век!.. Дашь?
– Не-а! Погляди лучше наверх. Вон, где по-настоящему красиво…
Они откинулись на сено и стали молча разглядывать редкие звёзды в разрывах пелены, лишь едва касаясь друг друга и боясь посмотреть ещё куда-нибудь, как бы ненароком не увидеть, что отпугнёт грядущее счастье. «Это самый радостный день в моей жизни», – подумала Мая и не заметила, как задремала. От усталости, выпитого вина и неожиданного пожертвования в виде тёплой безрукавки её сморило. Мартину же, наоборот, было не до сна, он в свою очередь продрог и не видел смысла и дальше пялиться на звёзды. Не за тем он сюда притащился!
Юноша склонился над затихшей спутницей: «Неужели, и правда, уснула? Или просто кокетничает? – он потянулся к ней, и случайно коснулся пальцем холодного серебра. От нахлынувших чувств Мая даже позабыла спрятать медальон обратно под ворот платья. – Нет. Как она сказала, так и будет. Во всяком случае, пока…» – Мартин сам удивился своей покладистости. Ещё ни с одной девчонкой он не возился так долго и безрезультатно. Может это и есть то, что они именуют «любовью»? Или девка не набрехала! Все её прихоти исполняются, а он безропотно им потакает. Проклятый камень делает-таки своё дело?! Интересно, на что этот отвердевший кусок, лучше не называть – чего, ещё способен? Наверняка она и сама толком не знает. Ну отчего всё везение достаётся упрямым дурам?!.
Однако негоже так думать о той, с кем только что решился связать жизнь.
Пропажа
Мая открыла глаза, не сразу вспомнив, почему ей так хорошо, когда явь больше смахивает на жутковатый сон. Смутный, где запоминать особо-то и нечего. Выдыхаемое облачко моментально смешивалось с туманом, обступившим бесплотной толпой. Травинки сделались белёсыми из-за высыпавшего налёта то ли росы, то ли инея. Мартина рядом не было.