Следующий ряд гвардейцев, стоявших свободнее, но через равные промежутки, больше походил на почётный караул. Огненные сполохи отражались на полированном металле доспехов. У разгорающихся дров орудовал с факелом сухопарый юнец, благодаря кончине наставника досрочно занявший его должность, не без удовольствия скрыв прыщавое лицо под перешедшим по наследству капюшоном.
– Что? Нападение? – потянулся, уронив стяг, к висящему на поясе мечу знаменосец. Но, обнажив его, продолжил пятиться, видимо, поняв – больно тут не размашешься, рискуя зацепить метущихся в панике высоких гостей. Лишь изумлённо глазел на осмелившегося бросить вызов многочисленной охране. Будучи безоружным! Епископ и приближённые предусмотрительно юркнули в толпу. За ними последовали остальные, покидая привилегированные зрительские места. Кроме одного в тёмно-вишнёвой мантии… Но сейчас было не до них!
Сложенные широкой пирамидой дрова запалили по периметру. Добропорядочные граждане, целые семейства и сообщества не поскупились отметиться посильным участием. Ленточки с именами жертвователей первыми съёжились и обратились во прах. Или нет… Сколько щедрых клиентов предприимчивого торговца топливом истлели в горячке прежде «собственных грехов», сваленных высоченной грудой под помост к стопам осуждённой? Жив ли сам, успевший изрядно обогатиться людской темнотой и неразборчивой, кровожадной озлобленностью? Огонь, с треском пожирая сухие поленья и хворост, взбирался со всех сторон к вершине, подобно штурмующей армии, которая в битве только крепнет и множится, с каждой секундой уменьшая и шансы на подмогу извне. Тело приговорённой сверху донизу туго опутывала цепь, пропущенная вокруг столба. Заведённые назад руки оказались плотно притянуты к нему, даже пальцев не видно. Как он сможет передать?..
– Оно у меня! – крикнул ей.
– Стой! – вцепились ему в рукав.
– Разве не этого ты хотел? – отпихнул учитель привязчивого типа, повернувшись к Мае. Та увидела его сквозь дрожащий воздух, и узнала. Вытянув шею, наклонила вперёд голову, силясь заглянуть через едкие клубы. Подскочивший на выручку знатному старику латник поскользнулся на льду и с лязгом растянулся. Выпавший меч подъехал к мысам учительской обуви. Не раздумывая, Фридрих подхватил его – длинный, двуручный показался не тяжелее указки.
– Чего ему надо? – роптали в толпе. – Зарезать колдунью, чтоб не мучилась? Ну уж нет!.. Не заслужила!.. Хватай его!.. – при этом никто не дёрнулся.
Возмутитель спокойствия неловко отмахнулся от бросившегося вдогонку растеряхи. Остриё как бы собственной волей хищно ткнуло тому в грудь, по счастью защищённую железом. Солдат вовремя отпрянул, лишь кончик чиркнул по панцирю, выбив искру. Воздетые латные рукавицы показали пустые ладони. Обезоруженный сдаётся на милость победителю? И остальные не спешили вмешаться. Добрая сотня гвардейцев признала его превосходство? Право действовать безнаказанно?
– Остановитесь! – вырвался учитель на свободный пятачок, продолжая размахивать неожиданным трофеем. – Рок сжалился над вами, будьте и вы милосердны! Не допустите гибели невинной по вашей вине! Спасите собственные души! Потушите пламя!
Зрители непонимающе уставились, будто с немым вопросом: как? И впрямь, такая возможность не была предусмотрена.
– Сделайте что-нибудь! – взмолился он, обращаясь к доверенному Святого Престола, кого перед тем без малейшего почтения к сану чуть не повалил с ног. – Остановите казнь!
– Это не в моих силах, – развёл тот руками в ответ, как бы извиняясь. – Твари разумные и не очень – куда ни шло, но природные стихии мне не подчиняются. Теперь ты можешь больше, раз, говоришь, он у тебя. Не чаял, что найдёшь! И где раскопал?..
«В месте, куда тебе самая дорога! – мысленно ответил Фридрих. – Издевается?..»
Сброшенная лестница на эшафот распалась… Думал прорваться к столбу и рассечь путы, призванные удерживать истязаемое тело до конца чтобы никакая демоническая сила не сумела вырвать из объятий муки. Пламя лизнуло лицо, как обрадовавшийся хозяину пёс, опалив щёки и брови. Нашло чему!.. Человечина приятней дров? Сквозь дрожащее пекло сумел разглядеть намертво вколоченный у основания толстенного как колонна столба костыль с мощной шляпкой, прижимающий звено толще пальца. Вложив всю силу, обрушил клинок туда. Сталь зазвенела, рассыпавшись как стекло.