Послушные лошадки, подстёгиваемые новым возницей, рысью заспешили вперёд, навстречу своей гибели. Повозку немилосердно трясло. Мая вцепилась в борт – как бы её не выкинуло – и накрылась окровавленной тряпкой, чтобы оставаться незамеченной. Потом, после развилки, стало трясти ещё сильнее. По разбитой, заброшенной дороге с незапамятных времён никто не ездил. Она терялась в глубине леса, исчезая в зарослях, и даже разбойники не могли сказать, куда она прежде вела.
– Было ради чего рисковать! – сокрушался одноглазый главарь. – Денег – пару раз в кабак сходить. Не удивительно, что он пожадничал тебе заплатить. А остальное испорчено, да и не было там ничего стоящего. Считай, задаром сработали. И из рук вон плохо!
Подъем становился круче. Девочку откинуло к заднему борту, а с другого бока придавило подкатившимся трупом. Надо было выпрыгнуть раньше, да страшно – слишком быстро они неслись. Теперь же возню точно заметят прежде, чем она сможет выбраться.
– А ты, погляжу, ничего, – внимательно посмотрел хромой единственным глазом на соседа. – Держишься. Обычно скисают, когда в первый раз.
Тот непонимающе уставился на него.
– Или тебе не впервой?
– Что?
– Убивать! Что-что? – передразнил бородач.
– А сам?
– Я на войне был, не забывай. А ты по малолетству тут отсиделся. Колись, когда успел?!
– А… Прошлым летом попалась дура. Несла яйца продавать, одна через лес – грех было с ней не поразвлечься. Ничего б ей не сделалось кроме удовольствия, а она возьми брыкаться! Пришлось о камень стукнуть, чтоб угомонилась. Я и не хотел… Само получилось. Тело оттащил подальше, укрыв валежником. Поначалу, и впрямь, не по себе было. Муторно как-то. Только погодя выяснилось – переживать не с чего. Девка оказалась – бедная сирота. С поисками её возиться не стали: сожрали звери и ладно, одним лишним ртом меньше, а корзину сама бросила на дороге, когда от них улепётывала.
– Тьфу, – сплюнул предводитель. – Знал бы, не связался с тобой.
– Другие что ли лучше? Сам-то, тоже мне, праведник! Он тебя подвезти взялся, небось, и платы не потребовав, а ты его – ножом поперёк горла.
– Ну и мразь же ты, Том!
– Как и ты! – жутко рассмеялся тот, отчего Мае захотелось заткнуть уши.
– Посмотрим… Тут работёнку предлагали, как раз для тебя.
– Что ещё такое?
– Одно деликатное дельце. Подробности этот лис не пожелал выкладывать, пока на него не подвяжемся. Надо ему кое-чего провернуть, только сам руки пачкать не хочет. И чтоб без лишней шумихи.
– А нам какой интерес?
– Обещает в благодарность за услугу понапрасну не беспокоить.
– Да, вроде, и так не трогает…
– Потому, что хоть и подлец, да с понятием. Убери нас, хлебное место по любому пустовать не станет. Потянутся к торговому пути всякие беспредельщики, навроде тебя, и наступит полный бардак! Только среди наших особо не распространяйся.
– С чего это? Кто говорил, не след держать секреты от друзей?! Мол, не в правилах! Какое тогда братство!
– Я всегда знаю, что говорю. Незачем им пока забивать себе голову. И сам забудь, если не надумаешь. Проболтается один – все языков лишатся.
– А ты что ему ответил?
– Я не легавый пёс, затравливать чужую дичь. Не понимаю – о чём он. Видимо, с кем-то меня спутал. Я всего лишь бывший солдат, ныне бедный калека.
– И поверил?
– Ухмыльнулся и сказал, что с ним лучше не хитрить. Себе дороже выйдет. Когда-нибудь проколемся, и он долго ждать не заставит. Похоже, его слова сбываются. Трупы из тех, что не забирают жалобу назад.
– А мы заткнём им рот тиной. Кажется, здесь можно. Вон, омут чернеет. Достаточно глубоко.
– Ну, смотри, если не утонут, сам за ними полезешь!
Фургон остановился. Разбойники подхватили старьёвщика под плечи, словно пьяного, и куда-то поволокли. Потом ещё с чем-то возились, затаившаяся девочка, естественно, этого не видела. Наконец в стороне, чуть впереди и внизу, что-то бултыхнулось в воду.
– Я же говорил, всё нормально будет, – удовлетворённо похлопал Том, отряхивая ладони. Давай теперь бабу.
Полог фургона распахнулся сзади. В глаза Маи ударил свет. Но разбойники были так увлечены, что опять её не углядели, хотя носок башмака вытаскиваемой чуть не сдёрнул маскировку.
– А первый-то легче был, – заметил убийца помоложе, отдуваясь.
Двое, с трудом удерживая второй труп под руки и за ноги, обошли фургон. Дальше мешкать было нельзя! Мая, стараясь не шуметь, спрыгнула через освободившийся выход.