– Лет ей сколько?
– На вид восемь-девять.
– Как понимать, на вид? Забыл её возраст?!
– Не забыл. Просто она так выглядит, а на самом деле… Моложе…
– Или старше? Что-то ты не слишком уверен. Глаза какого цвета? Волосы?..
– Не помню… Лохматые…
– Вот те раз… А другие отколь должны помнить?
Так продолжалось, пока с ярмарки не потянулись назад. Тома снова сменили на посту. Вдалеке послышался лязг опускаемой решётки и запирающихся ворот. Проскользнуть в темноте туда незамеченной не было ни возможности, ни смысла. Ещё одну ночь пришлось провести в лесу, и ночлег выдался даже неуютнее, чем в прошлый раз. Благо, из-за близости городских огней хищники, видать, не очень любили выходить сюда из чащи. Иначе от них даже спрятаться было некуда. Заснула Мая только к утру, зарывшись в палую листву. И когда, проснувшись, отправилась к реке умыться, давно рассвело.
Как и предсказал приятель Тома, с неба опять моросило. И это не нравилось рыбаку, сидящему на камне и распутывающему сеть, в которой дыр было больше, чем улова. Редкую попадавшуюся рыбёшку он тут же швырял обратно в реку. Продать такую мелочь да в базарный день – надежды никакой! Ему помогала женщина, видимо, жена. С ней девочка и встретилась глазами, когда растрёпанная и заспанная выбралась из зарослей.
– Русалка! – взвизгнула рыбачка, уставившись на неё.
– Давай сворачиваться, – бросил ей рыбак, – и погребли отсюда! Чего тебе надо?
– Я голодна и замёрзла… – шепнула Мая простуженно.
– А мы чем можем помочь? У нас для кикимор ничего нет! Дай спокойно отплыть, дети заждались. А ты ступай, откуда пришла, к своим сородичам.
– Не могу. Их убили… Они и меня ищут…
– Кто?
– Разбойники…
– Зачем это им понадобилось?
– Не знаю… Они в лесу напали. Один к нам в фургон подсел, второй подкараулил, и вместе грабить… Я спряталась, а родителей… – сиротка не выдержала и заплакала.
– Бедняжка! Да она и впрямь обыкновенная девчонка. Возьми, – достала женщина из кармана чёрствую корку и протянула ей. – Прости, чем богаты…
– Теперь сам вижу. Ишь как уплетает! – не одобрил рыбак щедрость супруги. – Разыскивают, говоришь? Так не о тебе ли давеча справлялись возле моста? Ещё предупредили, что сочинять любишь.
– Я б тоже сбежала от такой семейки, – возразила жена. – Не понравились мне её родственнички. Сами в сапогах, одеты по погоде, а сестра – в лохмотьях. И рожи, хоть и улыбятся, а глаза злющие!
– Никакие они мне не братья! – всхлипнула Мая.
– Так недолго проверить, – раздражённо заметил рыбак. Других забот у него не было, как вмешиваться в чужие семейные разборки.
– Куда? – мягко остановила женщина, видя, что девочка вскочила и пятится. – Глянь-ка, а что это у неё на одежде – никак кровь!
– Так сама и оцарапалась…
– Из царапины столько не натечёт! Тут дело посерьёзней! Неужто сам не видишь? Что за люди бывают, хуже нечисти!
– Вижу, вижу! Не голоси! – зашипел на неё муж. – Убили, значит?.. Теперь верю. Показывать тебя им нельзя, а в город попасть надо. Иначе либо они найдут, либо сама сгинешь в этом проклятом лесу. Вот что. Полезай в мешок. Не бойся, он пустой и почти чистый. Сегодня не повезло с уловом.
Новое прибежище оказалось тёмным, душным и насквозь пропитавшимся рыбным запахом. Имелась одна единственная крохотная дырочка, через которую можно было либо дышать, либо подглядывать. Мая выбрала первое, придвинувшись к ней носом. Всё равно сквозь неё ничего не просвечивало кроме деревянного дна в присохшей слизи и налипшей чешуе. Лодка нервно покачивалась, двигаясь рывками. Гребец, налегая на вёсла, торопился больше обычного.
– Как улов? – поинтересовались откуда-то сверху. Наверно, они проплывали под мостом.
– Никак! – угрюмо бросил рыбак. – Пусто сегодня!
– А я вот вижу, с добычей. В мешке-то что? Поделился б!
– Драное одеяло, – легонько пнули Маю в бок. – Ревматизм, знаешь ли, замучил, от воды так и тянет.
– Не боишься, что оно провоняет?
– Не боюсь! Я и сам, и одежда, и постель, и жена, и дом, и потомство на поколения вперёд – все пропахли рыбой.
– На берегу никого не видал?
– Смотря, кто тебе нужен. Кикимора или русалка? Так при свете они, вроде, не являются. Да и предпочитают времячко потеплей.
– Брось! Не до смеха! Сестрёнку ищу, сбежала, дура!
– Сколько ж у неё братьев? Намедни другой то же самое спрашивал.
– Семья у нас большая, это верно…
– А за непоседливой девчонкой приглядеть некому! Может, вы её обижали? Или разбойники похитили.
– На кой она им! – уверенно ответили сверху, прибавив без особого сожаления. – Скорее заблудилась, или того…
– Чего тогда здесь торчишь?! В лесу искать надо! Так своим и скажи.