Их подбросило на присыпанной снегом рытвине. Стражников чуть не выкинуло с козел. Зато те проснулись. Потянулись и тут же, ёжась, запахнули плащи, тревожно оглядываясь по сторонам – куда успели заехать и не сбились ли ненароком с пути. Трудно с ходу распознать местность, когда всё укрылось сплошной белизной. Но тот, у кого, видимо, меньше двоилось в глазах, что-то разглядел впереди, подхватив обронённые напарником вожжи.
– Эй! Отставить отдых! – прикрикнул он. – Мост показался. Подъезжаем к границе. Дальше сама потопаешь. Не принцесса, в экипажах путешествовать. Скажи спасибо, что сюда доехала с комфортом. И помолись о здравии судьи и господина палача за снисхождение и науку. Учись помнить добром проявленную милость.
– Как ни прискорбно, они правы, – донеслось из-под обрывков, скрывающих лицо её соседа. – Но ничего, у тебя будет время научиться.
Подковы заскользили по обледенелым камням, втаскивая повозку на верх горбатого моста, уже и невзрачнее, чем широкий многоарочный, ведущий к городским воротам. Зато вода под ним не застыла почти недвижно в ленивой полудрёме, а бурлила, стиснутая глыбами льда и отвесными берегами с ивами, напоминающими блёклые замёрзшие фейерверки. Земли вольного города остались позади. Но это не принесло ни облегчения, ни надежды. Изгнанница, обернувшись, смотрела, как мост медленно скрывается во мгле, похожий на выгнувшегося перед прыжком седого зверя, утробно урчащего невидимыми перекатами.
– Тпру! Приехали, – натянул стражник поводья. Лошади, сделав несколько шагов, нехотя остановились. Очевидно, они предпочитали бежать вперёд, нежели оставаться на месте – Выпускай девчонку, – протянул он ключ товарищу.
– Холодает!.. – заметил, притопывая, тот, направляясь к дверце позади фургона. – Сперва, вроде, слякотно было, а теперь приморозило. Надо бы, не мешкая, добраться, покуда не околели. Отодвинься подальше, не лезь! Не твоя остановка, – цыкнул он на старика, отпирая клетку. – Ишь, расшипелся змеёй! Что ты ей нашептал? Надеешься, она передаст твоим дружкам, чтобы выручили тебя? И не мечтай! До того, как ей встретится живая душа, и то если сильно повезёт, ты уже узнаешь, что за подарочек тебе приготовлен. Вспоминай, как поступают с вашим братом иноверцы! Чем мы хуже?..
– Посмотрим, кто из нас раньше покинет этот неблагодарный мир, – растянулся тонкий рот в недоброй ухмылке.
– Заткнись! А ты куда жмёшься? Выметайся! – девочку подняли за шиворот и швырнули в снег, – Теперь ты свободна. Ступай на все три стороны, только в четвёртую не смей. Избегай ворот, знаком которых помечена. Иначе в следующий раз выставят за них, прежде укоротив лапу, чтоб другую впредь не распускала. Да, верно, без толку таких учить! Всё равно не сподобитесь честным трудом добывать пропитание, кончите в канаве или петле. И поделом! – кованый сапог повис, намереваясь подкрепить напутствие пинком.
– Полегче с девчонкой, – просипел нищий. – Она ещё пригодится.
– Уж точно не тебе! – стражник снова навесил на дверцу клетки тяжёлый замок, дёрнул, проверяя, и, видимо, остался доволен. – Поехали. Пошевеливайтесь, сонные!
*****
Когда скрип колёс стих, её оглушила тишина. Единственная остававшаяся ниточка между сиротой и людьми оборвалась и выскользнула. Девочка пошла, потом побежала в направлении, где скрылась повозка, не обращая внимания, как грубая ткань ветхой, давно не стиранной одежды трётся о свежие рубцы. Но куда было угнаться на слабых, не слушающихся ногах, которые тут же принялся кусать мороз. Пронизывающий холод чёрным омутом просочился сквозь лохмотья, высасывая последние сбережённые остатки живого тепла. Теперь нельзя было его обмануть, сжавшись в комок и укутавшись, чем она занималась сидя в клетке. Казалось, перестань на секунду шевелиться – и намертво вмёрзнешь в студёный воздух, как в ледяную глыбу, среди медленно опускающихся кристалликов, чьей-то равнодушной волей искусно собранных в почти не видимые глазу узоры. Их бесконечное множество сбивало с толку и без того ненадёжное зрение – то чудилось, что всё остальное исчезло и в безграничной пустоте остались лишь они, то некоторые из них зависали на месте. Или это звёзды? Похоже. Просвечивают за кривой колоннадой стволов. Только почему у самой земли?.. И ведут себя странно, пропадая и вновь появляясь. Каждый раз, когда она оборачивалась, они вроде становились ближе, как будто следовали попятам.
Лучше глядеть вперёд, а то недолго потерять дорогу. Обочины замело, один подлесок щетинился, обозначая край. А деревья по сторонам, словно и рады морочить, то и дело сбивали строй. Растворившись на фоне бледной пелены, нарочно вырастали перед носом и теснили не в ту сторону. Поочерёдно оживая, раскачивали верхушками, поглаживаемые отголосками недавней бури, и подобно невесте на пышной свадебной церемонии осыпали дождём серебрящихся блёсток – сущим издевательством для продрогшей оборвашки.