А если бедняга, не совладав с нервами, сам подкараулил Тома и напал, за что тут же поплатился? Нет, полезть в драку с заведомо превосходящим противником – на Мартина совершенно не похоже. Или на сына старосты имели зуб и, улучив момент… Кто? Несчастный соперник? В сторону Маи многие поглядывали, но издалека. Сватались что-то не очень. По причине её бедности, надо понимать. У Мартина же и так было всё, о чём молодой крестьянин может мечтать. Такому завидному жениху незачем сохнуть по приданному больше чем по зазнобе. Обманутая поклонница захотела отомстить? Вот уж взаправду ведьма, окажись так! Среди бывших учениц ни на кого такое подумать не мог. А ежели кто-то вознамерился ограбить парня, ещё когда он выигрывал у Тома? Ребята Циклопа не потерпят конкурента у себя под носом! Новичок, или отчаянная голова? Подглядел и спрятался заранее у дороги, не досмотрев, как везунчик продуется. Но в помещении никого не было, кроме самих игроков да хозяина с обслугой, кто остался и после их ухода. Снаружи подсмотреть тоже не могли, как нарочно в зале ни одного окна. Выходит, охотились именно за камнем, либо для себя, либо по чьему-то наущению. Либо ещё, что пока в голову не приходит… И чему приписать ту предсмертную гримасу? Уж точно не брошенной красавице! Да и обыкновенному ночному грабителю – сомнительно… Отдаёт какой-то мистикой! Каждая новая версия, кажется, лишь удаляет от истины. Итог неутешительный – от чего ушли, к тому пришли…
Нет!.. Не так! Убийца, или причина смерти остаются неизвестны – да. Но, не считая Тома, который, понятное дело, вряд ли явится добровольно давать показания, последними в живых его видели Берта и трактирщик. А не Мая, как все уверены! Теперь-то у легковерных откроются глаза, стыдно станет, что возвели напраслину на девчонку. Хорошо, это выяснилось раньше, чем, ослеплённые мракобесием, успели ей навредить. Молодчина! Послушайся она тогда, оставшись дожидаться пропавшего возлюбленного дома, непременно б оказалась в лапах этих «поборников закона и веры», а не в замке, под защитой так вовремя проявившей характер хозяйки.
*****
– Скажи, Берта, а этот Том долго ещё приходил в себя? – попросил уточнить Фридрих.
– После выпивки? Да его и бочка не свалит, – хмыкнула она. – Деньги сграбастал и выскочил, почитай, следом.
– Думаешь, всё-таки он мог его?..
– Ничего не думаю! Избавьте! Я за ними не следила, а чего здесь слышала, видела – всё рассказала, уж извиняйте!
– Что совсем не мало! Твоя наблюдательность очень помогла. Надеюсь, поможет и тем, кто упрямо ломится в неверном направлении… – взял учитель прислугу за плечи, глядя во всё ещё детские её глаза признательно и умоляюще. – Ты ведь расскажешь офицеру или судье?..
– Если спросят, куда денусь! Только боюсь я этих ваших допросов. Пусть лучше хозяин – видел то же самое, и ему охотней поверят.
– Не я. К тебе у меня больше доверия, а к нему – как-то не очень.
– Так вам я и так всё выложила. Могу идти?
– Конечно! Огромное спасибо! – приложил он, как руку благородной дамы, её чумазую ручонку к губам. Наверно, было лишне. Служанка вырвалась и, хлопнув распахнутой дверью, зашлёпала по коридору. Нагнал её уже в зале, – Стой! Башмаки…
– Забыла! – виновато спохватилась она. – Никак к ним не привыкну.
В спину им летели ехидные смешки.
– Что, господин учитель, – поинтересовался трактирщик, – продолжаете давать уроки в частном порядке? Или пришло время ей вас наконец чему-нибудь научить?
– Если не прекратишь поборы и издевательства над ребёнком, – предупредил Фридрих, – пожалуюсь госпоже, и твою лавочку прикроют.
– Да я готов хоть сейчас вышвырнуть девку на улицу! – ничуть не испугался тот. – Насильно её никто не держит! Можешь быть свободной, Берта, – нарочито мягко проговорил он, копируя учительские интонации. – Только обувь оставь, и передник. Они, ха-ха, не твои. Как и покои, где вы изволили уединиться. Ты заплатишь, или твой очередной покровитель?
– Попридержите язык, любезный, – говоривший не обернулся. Возвышающаяся над спинкой шляпа, надвинутая по самый воротник, осталась неподвижна. Но негромкий сипловатый голос разом заткнул поток пошлых шуток и вторящих им усмешек. Кто-то поперхнулся, поспешно зажав рукой рот. – Не допущу, чтобы в моём присутствии унижали друзей. Даже если они таковыми себя стесняются признать. Это обоих касается. Ступай, девочка, спокойно занимайся делами. А вы… Прошу прощенья, кажется занял ваше место?..