– Не понял!
– Что для вас хуже всего?
– А, вы об этом… Извольте! Чувствовать беспомощность, полную неспособность влиять на ситуацию. Такое со мной прежде случалось лишь единожды...
– Тогда? А позже? Например, сейчас.
– Не путайте вынужденное бездействие с волей проявить терпение. Пусть суетятся те, кто присвоил себе чужое. Выдержка поможет мне вернуть своё. И вы, уверен, тоже.
– Сами не справитесь? – сощурился учитель.
– Не желаю рисковать, ибо не понаслышке знаю, чем оборачивается подобный риск. Вы же, осмелюсь предположить, готовы на большее. Помнится, сказали, что боитесь не за себя. Этот-то страх и подвигнет вас в правильном направлении. Разумеется, сам я не собираюсь сидеть сложа руки. И если камень вернётся ко мне без вашей помощи, не сочту нужным обременять себя чужими заботами. Могу обещать лишь посильное содействие в обмен на результат. Заодно, весьма вероятно, совершите благородный поступок, убережёте от крупных неприятностей того, у кого артефакт может сейчас находиться. Впрочем, сомневаюсь, что нынешний его обладатель сильно того заслуживает. Как и ваша девчонка… И не надейтесь, что для неё всё образуется как-нибудь по-иному!
«Поглядим! – про себя парировал Фридрих. – Госпожа, чем больше на неё давить, тем непреклонней становится. Старайся-старайся понапрасну! Главное выиграть время, чтобы собрать и представить в самом убедительном виде доказательства Маиной невиновности. И ты о них узнаешь последним!» – а вслух добавил:
– Вы не учли одну деталь.
– Какую?
– Допустим, я найду камень, во что, заранее предупреждаю, мало верится. И соглашусь передать вам вместе со всем его приписываемым могуществом… Боюсь, от чистого сердца – ведь именно так надо и никак иначе – не получится!
– А вы мне нравитесь больше и больше, – довольно приподнялись уголки тонких губ. – Пена фальши, за которой старательно прячетесь, не помешала увидеть суть. Намекаете, раз взамен рассчитываете на – неважно чего – с моей стороны это будет либо купля, либо шантаж? Проще некуда – отдайте ей! В чистоте её помыслов не сомневаетесь? Мне тоже приглянулся диковатый, но сообразительный зверёк. Не каждый, выбравшись из клетки, сумеет выжить на воле. Готов был, когда всё утрясётся, присоединиться и оставаться при ней, просто направляя, подсказывая, как и на что употребить силу камня, а она возьми и предложи лучший вариант. Сама! Связала себя обещанием. И теперь единственный способ сохранить свободу и кое-что ещё, не менее дорогое – исполнить его. Заодно, окажись искомое всё-таки у вас – и в этом случае для обоих проблема вполне решается. Разом избавитесь и от неприятностей, и от их причины. Ведь вам артефакт без надобности, чтобы продолжать жить согласно привычкам. Мешает только. Ладно, заболтались, смеркается уже. А я, как помните, хотел заглянуть ещё в одно местечко. Готов составить компанию до развилки.
А вдруг он уже жалеет, что выложил карты, и?..
– Благодарю, – нашёл в себе силы отказать вымотанный учитель, – ещё посижу.
– Ну, счастливо оставаться, – похоже, раскусил его недоверие пилигрим. – Обдумайте на досуге наш разговор. С ответом не тороплю. Тем более, как вижу, вы без этой формальности уже начали действовать. Честь имею кланяться! – заставила слегка приподнятая шляпа налезть неизменную тень под ней на подбородок.
Фридрих долго буравил взглядом закрывшуюся дверь, прикидывая: не нагнать бы ушедшего в глухой час на безлюдном тракте. Чем больше тот старался втереться в доверие, тем опасней казался. Но насладиться одиночеством не дали. Захмелевшие солдаты, расталкиваемые явившимся командиром, трезвым и раздражённым, начали подавать признаки жизни. Оставаться в трактире стало совершенно невыносимо. Домой добрался на удивление быстро, холод подгонял. А у самого порога настиг отдалённый перестук копыт. Куда это собрались к ночи? Завтра узнаем. Многое и очень скоро должно проясниться.
Родословная
Непросто опираться на тех, кто склонен прогибаться,
И не прикроет грудью, кто целовать приучен зад.
Обозревая дали, увязнешь в пьедестале,
Что ни шагнуть вперёд, ни пятиться назад.
Странный визитёр, верен обыкновению, явился, будто снег на голову. Правильнее сказать, вместе с ним. Гостя хоть и ждали, но не так поздно. Впрочем, спать хозяйка ещё не собиралась. Накинув плащ, вышла во двор порадоваться зиме, желая, пока не подняли мост, увидеть сквозь решётку, как гаснут, догорев, костры на опустевшем склоне. Надеялась, пришедшие холода остудили гнев крестьян, напомнив о крове и семье. Но за летящими хлопьями было ничего не разобрать. Даже пятно, чернеющее перед воротами – не поймёшь, то ли просвет, то ли сгусток неясно чего…