- Ничего. - Дарвиш заткнул пробкой горшочек, его бесстрастный голос противоречил яростному движению. - Я ничего от тебя не хочу.
Вор кивнул, его пальцы так крепко сплелись, что побелели костяшки.
- Это я могу тебе дать, - с облегчением прошептал он. Уголок его рта дернулся, и, сам того не желая, Аарон улыбнулся. Неправильный ответ разбил бы его на мелкие кусочки. Юноша чувствовал, как близко подошел к этому, но все еще был цел.
Дарвиш уставился на вора. "Он улыбается?" Его рот медленно растянулся в такой же улыбке и, разделенная, эта минута все длилась и...
- Ваше высочество?
Принц обернулся на тихий голос Охама, и лицо Аарона снова потеряло всякое выражение, но связь между ними, тонкая и непризнанная, осталась.
- Ваше высочество, его возвышеннейшее величество приказывает вам явиться в малый тронный зал. Немедленно. Он требует также, чтобы вы привели с собой вора.
Когда он тебе надоест, он умрет.
Это был бы не первый раз, когда его возвышеннейшее величество менял свое решение.
- Ну, Аарон, - сказал Дарвиш с фальшивой искренностью, обычно приберегаемой для светских сборищ и для придворных, которым особенно благоволил король, - кажется, мы вовремя поговорили.
Отбросив волосы назад, он встал, пересек комнату и обеими руками поднял кубок. Руками, дрожавшими совсем немного. Малиновые струйки потекли по подбородку на грудь. Тяжело дыша, принц бросил пустой сосуд на кровать и ухмыльнулся, его глаза подозрительно блестели.
- Думаю, мне лучше одеться.
"Ты отдал мне его жизнь, отец. - Дарвиш сжал кулаки. - Я буду сражаться с тобой, если ты попробуешь его отнять".
* * *
Напряжение заполняло малый тронный зал, напряжение столь осязаемое, что вор едва не поднял руку, чтобы отбросить его от лица. Как зарево молний перед летней грозой, оно исходило от четырех человек, ждущих их, и у юноши даже волосы на затылке зашевелились.
Пока они шли по залу, - только хлопанье их сандалий нарушало грозовую тишину, - Аарон по многолетней привычке осмотрел двери, окна и стражников. Дело трудное, но выполнимое и стоило риска из-за одних только золотых подставок под лампами. Наконец он обратил внимание на людей.
Трон в малом зале был из розового дерева, с причудливой резьбой и отполирован до блеска. Король, однако, возвышался на нем неподвижным обсидианом, и его лицо в рамке седой шевелюры и бороды было мрачнее ночи. Стоявший справа наследный принц тоже смотрел с гневом, как они подходят, но к его гневу примешивалось напряженное размышление. Бритоголовая жрица пребывала в ужасе, а вот что выражало лицо лорд-канцлера, - Аарон сразу узнал старика и вспомнил пьяные бредни принца, оказавшиеся довольно точными, - он не мог определить.
Держась на шаг позади Дарвиша, Аарон увидел, как тот грациозно опустился на колено, и сделал то же самое, однако не столь утонченно этому препятствовала полузалеченная грудь. Когда вор вставал, его бедра задрожали, но он стиснул зубы и сделал вид, что не лежал пластом последние три девятидневки. Он поднял голову и встретил злобный взгляд лорд-канцлера.
Уши человека не перестают слышать только потому, что он не хочет больше жить, и пока Аарон лечился, он слушал. Он прислушивался к словам и к тому, что кроется за ними. Он знал, кто платит третьему одевальщику.
"Ты дурак, - мысленно сказал вор широкой спине Дарвиша, отвечая лорд-канцлеру холодным взглядом, - если думаешь, что этот человек не опасен только потому, что он толстый и старый". Впрочем, Аарон и так знал, что Дарвиш дурак.
Злобное лицо лорд-канцлера вызвало у юноши подозрение, что вор должен кланяться королю совсем не так, как принц. Вот незадача!
По пути в тронный зал принц опрокинул в себя еще два кубка вина, и Аарон изумился, как мало весь этот алкоголь подействовал на него: голос звучал ясно, и руки не дрожали. На него как будто не влияла и атмосфера в зале. Спина была напряжена, Аарон отчетливо видел это сквозь тонкий белый шелк его рубашки, но это напряжение он принес с собой.
Молчание, воцарившееся за ритуальными словами Дарвиша, все тянулось и тянулось, и воздух казался неестественно сгустившимся. Яркие цвета мозаики за троном стали одновременно и приглушенными, и более отчетливыми. Юноша сощурил глаза. Идя сюда, он, как и Дарвиш, думал - их позвали только с одной целью: сообщить принцу, что его вор должен умереть. Но теперь Аарон не был в этом так уверен. Он подавил слабый вкус облегчения. Он хочет умереть. Он жаждет смерти.
А потом король заговорил - как гром, возвещавший грозу.
- Камень украден.
- Девять Наверху... - выдохнул Дарвиш, и Аарон мысленно повторил его слова. Камень сдерживал вулкан. Без него Ишия погибнет. - Кто его украл?
Все взоры медленно обратились к Аарону.
- Это не я, - сухо сказал юноша. Как он может что-то украсть, когда еле-еле ходит? - Я был с ним.
Вор ткнул указательным пальцем на принца и почувствовал странное удовлетворение, после того как Дарвиш вдруг ухмыльнулся и шагнул назад, чтобы они стояли бок о бок.
- Это не обязательно оправдывает тебя, - отрезал лорд-канцлер.
- Вы обвиняете моего королевского брата в краже Камня?
Вопрос Шахина был шелковый, но то был шелк петли, стягивающей горло. За последние несколько недель наследник все больше и больше обнаруживал в себе крайнюю неприязнь к вездесущему советнику отца. В том, что этот человек предан трону, принц не сомневался, но ему совсем не нравилось, как эта преданность проявляется. По мнению Шахина, лорд-канцлеру пора было указать на место.
Старик распознал этот тон и торопливо поклонился.
- О нет, мой принц! Вовсе нет. Но он делит свои покои с известным вором...
- И все мы знаем, что если б этот вор сделал ночью хоть один шаг, вы бы узнали об этом в ту же секунду. Так что давайте оставим глупости, последнее относилось в равной мере к лорд-канцлеру, Дарвишу и Аарону, - и перейдем к делу. - Глаза под нависающими веками пригвоздили Аарона к плиткам пола. Юноша чувствовал себя кроликом под взглядом ястреба. - Ты не мог взять Камень, но ты, вероятно, знаешь, кто мог. Скажи нам.
Аарон перебрал в уме прочих воров Ишии. В конце концов, он им ничем не обязан.
- Если Камня нет, что удержит Госпожу? - В словах Дарвиша звучал страх.
Ответила жрица. Ее высокий, чистый голос стал пронзительным от усилий оставаться спокойной.
- Даже действующие вулканы не извергаются постоянно. Чародеи храма и дворца фокусируют силу, чтобы перекрыть дым и запах и скрыть пропажу от народа. Они всегда наготове, если случится худшее.
Дарвиш кивнул.
- Значит, чародеи знают, - с облегчением пробормотал он. А кто еще?
- Только мы шестеро и старший жрец в храме. - Женщина затеребила пальцами красные и желтые кисточки, висевшие на поясе соответственно ее сану, но лицо ее оставалось бесстрастным. - Если народ узнает...
- Если народ узнает, - договорил за нее Дарвиш, - паника сотрет Ишию с лица земли еще до того, как у вулкана появится шанс это сделать.
- Я рад, что вино не совсем сгноило твои мозги, братец, саркастически произнес Шахин.
Аарон был уверен, что уловил под сарказмом одобрение, но не успел он задуматься над этим, как снова заговорил король.
- У кого Камень, вор?
Юноша уже давно оценил городских воров - все они кретины.
- Этот вор не из Ишии.
Зубы короля сверкнули в седине бороды. Ни на мгновение Аарон не поверил, что это была улыбка.
- Ты абсолютно уверен?
- Да, уверен. - "Он рубит своей силой, как мечом. А мой отец ударял своей, как дубиной".
С этой мыслью пришли воспоминания: огромный рыжебородый мужчина, темноволосая девочка, присевшая у его ног, ее голубые глаза расширены от ужаса; с этими воспоминаниями нахлынула буря эмоций - вина, гнев, ужас, боль, - слишком плотная, чтобы дышать. НЕТ! Вор отшвырнул и память, и эмоции обратно за стены. "Я покончу со всем этим!" Он отринул и стены, не оставив ничего, кроме пустоты.
Пустоты и Дарвиша. Но с Дарвишем он мог справиться. Ему не следовало покидать комнату принца. Он должен был остаться там и ждать смерти.