- Я не виновата, - сказала девушка своей тени. Но тень не выглядела убежденной.
- Мужайся, сестричка. - В красно-золотом свете Камня лицо мужчины казалось обманчиво добрым. - Пробейся, покажи, чего ты стоишь, и тебе никогда не придется снова быть одной.
- Мне жаль ее, - признался Дарвиш. Они с Аароном облокотились на перила и любовались солнцем, тонущим под горизонтом. - Она так деловито заявляет отцу: "Раз я не нужна тебе, то и ты не нужен мне". И до сих пор не признается, как сильно он ее обидел.
Вор хмыкнул.
- Она прячет обиду под гневом и, - принц ухмыльнулся, - подчас несносным характером. - Закатный свет придавал его коже красноватый оттенок, иллюзия на его голубых глазах из карей превратилась в фиолетовую. - Хотелось бы как-то помочь ей.
Вор пристально посмотрел на Дарвиша и недоверчиво покачал головой.
- Слепой слепого ведет, - бросил он и пошел прочь, все еще качая головой.
Легкий крен судна швырнул огромную фигуру к стене. Постояв там минуту, человек отправился дальше. Он сощурился, чтобы разглядеть сквозь ночь и дождливую морось свою цель, и решительно качнулся вперед. Со второй попытки дверь открылась, и, наклонив голову под низкую притолоку, Дарвиш ввалился в крошечную каютку.
- Убирайся с меня, ты, увалень! Ты весь мокрый!
Принц медленно встал и заботливо остановил донельзя раскачавшийся гамак Чандры.
- Ты вроде должна... спать.
- Я и спала, пока ты не плюхнулся на меня!
Дарвиш на минуту задумался.
- А-а, - сказал он, - ты спишь... А... Аарон? - Он всмотрелся в темноту узкой койки.
Серебристые глаза вора жутко замерцали.
- Я спал.
- А-а.
Так как Дарвиш продолжал нависать над ним, Аарон беспокойно пошевелился.
- От тебя разит, - произнес он. - Ложись спать.
Принц вздохнул и выпрямился.
- Ложись спать, - угрюмо повторил он, как-то ухитрившись найти свой гамак и забраться в него. - Ложись спать один. Я порс... посреди океана. Рискую... жизнью... и я с девств... Девственницей и камнем. Аарон не любит мальчиков, - добавил он через секунду, - и я уважаю это.
"Ты не мальчик", - подумал Аарон.
А священники сказали: "Мужчина, любящий мужчину, - гадок в глазах Господа".
- А Чандра просто ребенок. Малышка. Всего-то семнадцать. Это нормально быть... девств... девственницей, когда ты еще ребенок. Я понимаю. Правда.
- Послушай, - внезапно промолвила Чандра, - тут нет ничего личного. Может, если она объяснит, Дарвиш отстанет? Конечно, это не лучшее время и место, но в темноте было легко говорить, и девушка продолжала: - Это потому, что я - Чародей Девяти.
- Чародеи, - возразил принц из затененных глубин своего гамака, - не должны быть... девственницами. Я знаю... по опыту. Даже по четырем опытам. По пяти, если считать... что одна из них была дважды.
- Но не все чародеи одинаковы. - Чандре было очень важно, чтобы они поняли. - Чародеи фокусируют себя для внешней силы, направляя ее по своим внутренним каналам в выбранные заранее формы. Большинство чародеев способны фокусировать лишь малое количество доступной силы, и формы, в которые они могут направить ее, ограничены искусством, которое делает их чародеями Первого, или Второго, или Девятого. Чародеи всех Девяти способны фокусировать всю имеющуюся силу, и формы ограничены только уровнем их мастерства.
- Но девственницы...
- Я подхожу к этому. Чтобы фокусировать такое количество магической силы, чародей сам должен быть сильным. Близость ослабляет тебя. Брак ослабляет тебя. Любовь ослабляет тебя больше всего. Я не потеряю свою силу, саму себя в другом человеке. Я не сделаю этого. Никогда.
- Тогда не делай. - Голос Аарона был одновременно сталь, и камень, и лед.
- Мы добудем Камень, - зевнул Дарвиш, - и покажем им всем. - Он снова зевнул, и почти мгновенно его дыхание замедлилось.
Чандра тоже глубоко вдохнула и неуверенно выдохнула. Уж до чего свойственные ему привычки внушали ей отвращение - и все равно Дарвиш нравился ей. Причем намного больше, чем можно было ожидать от красавца принца. Мы добудем Камень, сказал он. Мы. Она, и Дарвиш, и Аарон. Если Аарон захочет быть частью этого "мы"...
Затем над мягкими храпами принца раздался голос:
- Спокойной ночи, Чародей.
Девушка улыбнулась. "Мы добудем Камень".
- Спокойной ночи, Вор.
- ... но, ваше милостивейшее величество, если вы хотите сделать это подальше от гавани - мы ищем один-единственный корабль, а океан большой.
Король Харит ткнул мясистым пальцем в карту, квадратный рубин вспыхнул под лампой темно-красным огнем.
- Что тут сложного? "Грифон" идет отсюда, - палец передвинулся, сюда. Ты велишь кораблю ждать здесь, и когда "Грифон" пройдет мимо, он наш. Все просто.
- Большинство кораблей, ваше милостивейшее величество, - снова попытался объяснить адмирал, - выходят к северному течению где-то здесь...
- Хорошо. - Король кивнул массивной головой. - Отличное место для засады.
- Но, ваше милостивейшее величество, как же мы узнаем, где именно они выйдут на течение?
- Очень легко, - заметил король. - Возьми с собой чародея Седьмого и узнай, куда сегодня ночью дуют ветры. Ты сможешь поставить там пару кораблей к завтрашнему утру?
Адмирал кивнул: что за вопрос!
- Хорошо, пусть чародей определит, где ветры толкнут корабль на течение, и жди там. В конце концов, Седьмой - бог штормов, он уж как-нибудь разберется в нескольких забытых Одной ветрах. Я хочу, чтобы этот корабль и все его пассажиры были полностью уничтожены. Возьми с собой и чародея Четвертого, они поднаторели в такого рода делах.
Адмирал сделал глубокий вдох и сказал самым безобидным тоном:
- А это не может быть истолковано как акт войны, ваше милостивейшее величество?
В настоящий момент Итайли не могла позволить себе войну. Больше того, если они нарушат договор, которому нет еще и года, это вызовет панику у других союзников Итайли, и начнется то, чего они уже не смогут остановить.
- Конечно, это может быть истолковано как акт войны, ты, забытый Одной идиот! - прорычал Харит. - Вот почему, - король улыбнулся, и его глаза хищно блеснули, - вы не оставите свидетелей.
Так или иначе, есть договор или нет, он получит Сизали, если не войной, за которую его народ не желает платить, то менее явными средствами. В конце концов, он помог чародею Палатону украсть Камень, а теперь он не позволит героям Ишии вернуть его обратно.
9
В голове стучало, желудок выворачивался наизнанку, а лекарство осталось там, в милях и милях воды от корабля. Шатаясь, принц добрел до перил, и его вырвало.
- Матрос подгадывает к волне, чтобы не запачкать борт.
- Пусть Девять подгадывают, - пробормотал Дарвиш и сплюнул. Выпрямившись, он сердито посмотрел на помощника, тот в ответ ухмыльнулся. Что это мы пили прошлой ночью? Надеюсь, Одна пощадит меня?
- Рисовое вино.
- Какое-какое?
- Рисовое. - Помощник усмехнулся еще шире, и ранний солнечный свет блеснул на паре золотых зубов. - Ты купил бочонок из фрахта.
- Да ну? - Дарвиш сжал челюсти при новом позыве рвоты. - Поди, взял с меня двойную цену, а? - прохрипел он, когда вновь смог говорить.
- У тебя не было двойной. Мы тебе малость сбавили.
- Ну, спасибо.
Мозолистая рука весело хлопнула его по плечу, и в голове у принца загудело. Только намертво вцепившись в перила, он устоял на ногах. Помощник, хоть ростом был ниже Дарвиша, отличался такими мощными плечами и руками, что, казалось, в любой момент может опрокинуть. Принц дважды бился с ним на кулаках и надеялся никогда не встретиться с этим человеком в серьезном бою.
- Если хочешь поупражняться, то сейчас я вряд ли гожусь для этого.
- Нет, я пришел спросить, не хочешь ли ты перекусить? У нас есть отличная солонина, поджаренная с крупным луком.
Дарвиш успел прорычать большую часть проклятия, прежде чем его снова вырвало.
- У тебя нездоровое чувство юмора, - пробурчал он отдышавшись.