- Нет, - сказал он, - но ты запятнан своей чужеземной женой. Я больше не могу доверять тебе.
- Вряд ли Итайли - чужеземная страна, возвышеннейший! - возразил Шахин, хотя понимал, что благоразумнее промолчать.
- Итайли пытается уничтожить нас! - проревел король вставая. - То, что я делаю, я делаю для блага королевства!
Сознавая, что должен тщательно выбирать дальнейшие слова, дабы отец не отверг их сразу, Шахин положил лоб на поднятое колено - поза кающегося грешника.
- Тогда ради королевства я прошу о благодеянии, прежде чем мне будет отказано в вашем обществе.
Все еще тяжело дыша, король опустился в кресло.
- Проси.
- Ради блага королевства, возвышеннейший, прикажи эвакуировать Ишию.
- Только не говори мне, что это для блага королевства!
Шахин поднял голову.
- Но тогда народ Ишии умрет!
- Если боги пожелают этого. Но они не умрут по моему приказу, и мы не покажем Итайли свою слабость, чтобы ее использовали против нас. - В глубине бороды губы короля сжались в твердую линию. - И это наше последнее слово.
Как в зеркале отразив лицо своего отца, Шахин встал, поклонился и, контролируя каждый свой жест, оставил комнату.
- Его королевское высочество очень сердит, возвышеннейший. Лорд-канцлер вышел из-за кресла, представ пред очи короля.
- Если есть совет, говори. Я не желаю выслушивать очевидное.
Горестно вздохнув, лорд-канцлер сплел пальцы на животе.
- Вы научили его править, возвышеннейший.
Король фыркнул.
- Он мой наследник, конечно, я научил его править.
Лорд-канцлер поклонился.
- Теперь он желает этого.
- Ты хочешь сказать, что принц Шахин готовит заговор против трона? Вопрос был острый, как ножи Четвертого.
- Нет, возвышеннейший. Я только предупреждаю, история изобилует сердитыми молодыми принцами, решающими наследовать прежде, чем это определят боги.
Королевские пальцы сжались на подлокотниках так, что побелели костяшки.
- Я слышал твое предупреждение.
Гнев подстегивал Шахина, пока он не добрался до своих покоев, а затем наступила реакция.
Хотя король никогда не был хорошим отцом, - а Шахин, как наследник, видел его больше, чем любой из братьев и сестра, - король Джаффар всегда был хорошим королем. Каждое слово, произнесенное им, имело вес.
Что, если король прав? Что, если он запятнан своей итайлийской женой?
Шахин прочел письмо. Оно было безобидным.
В саду закричали павлины, и наследник уткнулся головой в подушку. Сердце камнем лежало в груди. Шахин до боли хотел ощутить прикосновение Язимины. Он никогда раньше не верил, что сможет полюбить кого-нибудь так сильно. Или так глупо.
Впервые он, кажется, понял, почему Дарвиш пьет.
- Ваше милостивейшее величество, прибыл гонец с Южной дороги.
- И? - Король Итайли откинулся на латунный павлиний хвост, покрытый лаком, - примитивную копию украшенного драгоценными камнями золотого хвоста, который служил спинкой его трона, - и сурово посмотрел на человека, стоявшего перед ним.
- Их не нашли, ваше милостивейшее величество, и пятеро ваших стражников убиты во время поисков.
- Тогда мне сдается, что их нашли, хотя бы временно.
Лорд Рахман, переживший двух королей и шестерых капитанов, выступал в роли посредника между королем и капитаном стражников. Он торопливо отбросил несколько совершенно неподходящих ответов.
- Желаете послать еще людей, ваше милостивейшее величество? - спросил он наконец после затянувшегося молчания.
- Нет. - Король сердито нахмурился, темные брови сошлись над переносицей. Его идеальный план, казалось, трещит по швам.
Идеальный план...
Украсть Камень, подождать, когда Ишия будет разрушена, а королевская семья мертва - или удерет от страха в деревню, неспособная оказать сопротивление, - послать несколько кораблей с войсками и захватить Сизали. Жаль сестру; ее брак с наследником был ему очень полезен. Но у Харита есть еще шесть сестер, и, откровенно говоря, он не будет скучать по этой одной. Возможно, его народ не хочет платить за войну, как утверждают старейшины Совета, но они поддержат легкую победу. Сизали будет принадлежать ему.
Идеальный план, испорченный тем, что они выследили Камень и вместо объявления войны, которое тоже было ему на руку (учитывая новые налоги для набора войска, он мог бы покорить Сизали, не прибегая к свержению), послали двоих человек выкрасть его обратно. Двоих - пьяницу и вора, - и ни военному флоту, ни страже не удалось остановить их.
Король забарабанил пальцами по мягким подлокотникам. Он считал вора более опасным, хотя и юный Дарвиш, сумевший уложить пятерых стражников, не так легкомыслен, как показалось на первый взгляд. На свадьбе Хариту и в голову не пришло, что принц интересуется чем-либо еще, кроме выпивки и любовных утех. И что же? Выходит, его новоиспеченный родственник не только владеет мечом, но владеет им с выгодой для себя. Харит больше ничего не может сделать, дабы остановить принца, но, - он злорадно улыбнулся, - есть масса способов спустить шкуру с вора.
- Пришли мне писаря, - потребовал король. - И пусть кто-нибудь передаст мудрейшему Палатону, чтобы приставил стражу к Камню.
Король Харит не выносил чародеев, а еще меньше - их реликвии. Похищение Камня было лишь средством покорить Сизали, в чем он убедил Совет, и больше ничем. Но для этого Хариту нужен был чародей, и он нанял чародея, расплатившись с ним самим Камнем. Его больше не интересовал ни этот чародей, ни его делишки, но если Ишия вернет свой талисман, то идеальный план Харита рухнет. Об этом следует предупредить мудрейшего Палатона.
- Пусть приходят, мне все равно.
Лорд Рахман сложил пальцы пирамидкой и вздохнул.
- Мудрейший, однажды Камень уже был украден.
- Я знаю. - Легкая улыбка коснулась тонких губ чародея.
- Что украдено один раз, мудрейший, то может быть украдено и второй.
Чародей развел руками, синие обшлага мантии соскользнули до локтей, открывая тонкие запястья.
- Первый раз его украли не у меня.
- Принц путешествует не один, - несколько вызывающе заметил лорд Рахман. - С ним вор...
- Я знаю, кто путешествует с принцем Дарвишем. Я слежу за ними с того момента, как они оставили Ишию, - лукаво усмехнулся Палатон.
Он действительно следил за ними, как только юная чародейка привлекла его внимание своим интересом к Камню. Тот факт, что король Харит ничего не знает об этой девчонке, не удивил чародея. Король пребывал в неведении о великом множестве вещей. Палатон допускал, что этот человек - тонкий политик. Ему хватило ума не начинать войну, которую его народ - вернее, его богатые купцы - не поддержал бы, к тому же план покорения Сизали был хорошо продуман. Не его вина, что третий принц завел себе во дворце вора, - ни Харит, ни кто другой не мог этого предвидеть. Но Палатон считал короля Итайли глупцом, потому что он относился к самой могущественной из оставшихся реликвий просто как к средству для достижения своей цели.
- Говорят, ты самый могущественный чародей в моем королевстве, - без обиняков сказал король Харит, когда Палатон, повинуясь императорскому зову, предстал пред ним.
- Кто говорит, ваше милостивейшее величество?
- Другие чародеи, - с ехидцей ответил король. - Полагаю, они должны знать.
- Ну а если это так, ваше милостивейшее величество? - Палатон не собирался ни подтверждать услышанное, ни отрицать. В данную минуту он негодовал, что его оторвали от занятий, но он слишком долго жил на этом свете, чтобы выказывать свои чувства.
- Если так, то мне потребуются твои услуги. - Король Харит в упор посмотрел на чародея и забарабанил пальцами по подлокотникам. - Я хочу Сизали. Причины не должны тебя интересовать.
Палатон нисколько не удивился. Дела принцев никогда его не интересовали.
- У меня есть доступ во дворец, Ишии. Мне нужен чародей, чтобы украсть Камень.
Король помолчал немного, давая понять, что с объяснениями покончено.