- Девять Наверху, ты с ума сошел?
Все еще сидя на корточках у ног юноши, принц дотянулся до графина с водой, стоявшего сзади на низком столике. Стащил с кровати старый плащ вора, оторвал полоску, смочил ее и потянулся к груди Аарона.
- Нет. - Вор отбросил его руку.
- Не глупи, Аарон, ты весь в крови.
- Не имеет значения.
- Для меня имеет.
Дарвиш снова потянулся к его груди, а когда вор попытался оттолкнуть его, схватил за руку. С минуту они боролись, потом Аарон выдернул руку и встал. Дарвиш усадил его обратно.
- Да что с тобой?
Вор скорчил гримасу.
- Ты мог умереть там - и все по моей вине!
Дарвиш сел на пол.
- О чем ты говоришь?
- В переулке. Щель. Я должен был знать, что ты не пролезешь.
Принц ласково потрепал юношу по тонкому плечу.
- Аарон, ты не виноват, что я вырос таким крупным. А теперь, пожалуйста, сиди спокойно и дай мне заняться делом.
Не услышав возражений, Дарвиш начал вытирать кровавые потеки.
- Ты не должен жить в боли, - бездумно пробормотал он и застыл, когда что-то теплое и влажное капнуло ему на руку.
Аарон задрожал, обронив еще одну слезу. Потом еще одну, он не мог остановить их.
- Аарон, в чем дело?
Юноша порывался овладеть собой - и проиграл.
- Я всегда подвожу тех, кого я... - Он в отчаянии удержал последнее слово.
"Ты позволяешь старой боли править твоей жизнью, Аарон, мой мальчик".
- Фахарра? - Вор снова увидел перед глазами старую леди, как она лежит мертвая на диване, навечно уставясь в темноту.
"Ты позволяешь старой боли править твоей жизнью".
- Нет...
- Аарон, пожалуйста, скажи мне, в чем дело?
Боль в голосе Дарвиша пробила последнюю стену, и они с грохотом рухнули.
- Рут! - Аарон соскользнул на колени и заплакал, как не плакал долгих пять лет.
Сам плача, хоть и не понимал почему, Дарвиш прижал к себе стройное тело, защищая его своими руками. Медленно, по одному слову, история вышла наружу.
Всю свою жизнь Аарон стремился оправдать надежды отца - главы клана, воина, человека, о чьей физической силе и воле слагались легенды. Затем в тринадцать лет он влюбился в свою кузину, Рут, и кровавые побоища уже не казались ему столь важными. Его отец, не одобряющий эту любовь, пообещал Рут главе другого клана, который был втрое старше ее и уже похоронил двух жен. Девушка прибежала к Аарону за утешением. Аарон дал его. Отец застал их вместе.
Подпорченное добро не дашь главе клана. В качестве предупреждения остальным женщинам замка отец Аарона забил ее до смерти во дворе. Аарон, стоя на коленях, - дядя держал его за волосы, - был вынужден смотреть на все это.
- Она кричала мое имя до конца...
Затем отец подал окровавленную плеть и потребовал, чтобы Аарон поцеловал ее и заново поклялся в верности.
- Я не смог. Меня вырвало. Он толкнул меня лицом в рвоту и сказал, что я - не его сын. Той ночью я ушел из замка и с тех пор никогда не был его сыном.
Дарвиш крепче обнял его, и Чандра, молча стоявшая в проеме отступила в свою комнату при виде убийственной ярости, исказившей черты принца.
- Ты не виноват, - прошептал Дарвиш. - Ты ни в чем не виноват.
- Я подвел ее. Я подвел Фахарру. Я подвел тебя.
"Если я не сын моего отца, то кто я? Что осталось?"
- Что ты мог сделать для нее? Умереть вместе с ней? Разве Рут не хотела бы, чтоб ты жил? Что касается Фахарры, то тебя предали. Ты не подвел ее. И поверь, Аарон, ты не подвел меня.
Лежа в теплых объятиях Дарвиша, юноша вынужден был поверить последнему. А раз это - правда, возможно, и остальное из того, что сказал принц, тоже правда. Возможно. Аарон содрогнулся и вздохнул.
Почувствовав, что вор расслабился, Дарвиш осмелел и погладил медные волосы.
Чандра тихо закрыла поврежденную дверь и, вытирая щеки, залезла в постель. По ее мнению, лучшим для них обоих было бы сейчас признаться в своих чувствах друг к другу и дальше идти вместе.
Они не признаются.
Мужчины.
Девушка бросилась на подушку, снова услышала кровоточащую боль, выплескивающуюся из души Аарона, и беззвучно заплакала.
15
- Он и вблизи такой же мерзкий.
Чандра оперлась на подоконник и хмуро смотрела на утренний город. Внизу по булыжной мостовой грохотали деревянные колеса, мелодично кричал продавец воды, обходивший улицы. Ветер принес запах свежевыпеченного хлеба, и в животе у чародейки заурчало. Ярко-лазурное небо изливало свет, который бывает только утром.
Но здания были все такие же грязно-желтые, и, кроме того, Чандра хотела домой. Она соскучилась по своей башне, по своим занятиям, по своему саду. Она соскучилась даже по Абе с ее дотошной опекой, полностью освобождающей Чандру от ежедневных забот о хлебе насущном.
И она соскучилась по отцу. Девушка поняла это, когда лежала без сна в темноте, мечтая, чтобы он пришел и все стало хорошо.
Вот только отец не мог прийти. И не мог сделать так, чтобы все стало хорошо. Чандра поняла это в холодном свете дня. Он всего лишь ее отец и человек, и он ничем не мог бы им помочь.
Но до чего же обидно выкидывать из головы эту мысль, что он мог бы помочь.
Девушка расчесала пальцами волосы и стала плести косу. "Он всего лишь мой отец и человек".
- Хорошо, что ты встала. - Дарвиш остановился в проеме, одной рукой придерживая многострадальную дверь, чтобы она не грохнула о стену, а другой - полы старого Ааронова плаща, обернутого вокруг талии. - Ты не могла бы оказать мне услугу?
Чандра, продолжая заплетать косу, вопросительно подняла брови.
- Новая одежда... - Дарвиш покраснел под ее взглядом. Он не думал, что еще способен краснеть. - Я, гм, выбросил ее из окна прошлой ночью, и я, гм, хотел спросить: не поговоришь ли ты с сыном хозяйки, чтобы он купил еще?
- Ты выбросил ее из окна?
Да, любопытные вещи происходили перед тем, как воющий плач Аарона по кузине разбудил ее.
- Это длинная история.
Чандра мило улыбнулась, ушла от окна и села на кровать скрестив ноги.
- По-моему, я имею право услышать ее. Если она, - девушка многозначительно помолчала, - не личная.
Принц наконец заставил дверь висеть прямо.
- Она не личная, - вздохнул он, поправляя плащ. - Она просто длинная.
Чандра выжидательно молчала. Она умела это делать.
- Ладно. - Дарвиш подошел к окну. Чандра явно не собиралась сдвинуться с места, пока он не расскажет все. - Король Харит устраивал Открытый прием...
Перечень несчастий прошедшей ночи выглядел не так плохо, как представлял себе принц. К его удивлению, Чандра оказалась внимательным и тактичным слушателем. Она редко перебивала вопросами, а если уж спрашивала, то лишь затем, чтобы уяснить суть, которую Дарвиш упустил или едва коснулся.
- ... а после того, как я выбросил ее из окна, Аарон...
Принц замолчал и тяжело вздохнул.
- Аарон... - хотел он продолжить, но кипевший в гнев задушил слова.
- Все хорошо. - Чандра протянула руку и схватила Дарвиша за локоть, чтобы он перестал нервно расхаживать. - Эту часть я слышала. - Она виновато пожала плечами: Чародеи Девяти не подслушивают. - Он довольно громко кричал.
Принц встретил ее взгляд и кивнул - бессознательное подражание скупому языку жестов Аарона, - затем бросился рядом с девушкой на кровать, как-то ухитряясь удерживать на месте солнечный плащ и достоинство.
- Очень жаль, - проскрежетал он, словно жуя лезвие сабли, - что я никогда не встречу отца Аарона, не то бы я убил этого забытого Одной сукина сына.
- Я сама так подумала, - призналась Чандра, глядя на принца полными слез глазами.
- Эй! - Дарвиш провел пальцем по влажной дорожке на ее щеке. - Я думал, Чародеи Девяти не плачут.
Чандра отдернула голову и сердито нахмурилась. Второй за целых восемь лет, второй раз за это утро Дарвиш почувствовал, что краснеет.