Анель глубоко вдохнула и запрокинула голову. Будь проклят тот день, когда ее брат сдружился с этой мелкой гадиной…
— Нет… Но если бы сдался, стольких бы проблем можно было избежать! — мечтательно улыбнулась подселенка и повернулась обратно. — Он не убегал бы на встречи по ночам, не нарушал бы закон…
— Не был бы счастливым.
— Счастливым? Ха, Дженис, милая, о каком счастье ты толкуешь? — Анель громко рассмеялась. — Не о том ли, которое впилось в его душу рыболовным крючком: выдернешь — разорвешь на клочки? Какая глупость! Еще глупее твоего плана.
— Мой план не глупый! — возмутилась Джена.
— Хм, хорошо-хорошо! Он попросту невыполним. Ты только погляди, — подселенка принялась загибать пальцы, — Тремальский список хорошо спрятан, найти его сможет лишь душа, уже окропившая его своей кровью когда-то. Где же ты найдешь такую, мотылек? Как говорят нам хроники, последний раз списком пользовались лет… пожалуй, двадцать назад. Ох, ладно, я приму условия твоей фантазии!.. Итак, списочек у тебя. Что же дальше? Как ты доберешься до Оливера? Неужели заявишься прямиком к каннорам?
— Я…
— Не смеши меня! У тебя духу не хватает даже глянуть в сторону чужого острова. Ах, страшные-страшные канноры, пугают бедную маленькую Джену! Тыкают своими ножиками, так и грозятся прирезать! — Анель зловеще оскалилась. — А ведь прирежут, маленькая моя, не сомневайся! Так что будь хорошей девочкой, сдайся, забудь об этой ерунде со списком и продолжай радоваться жизни, пока какой-нибудь «синий» не решит от скуки ее оборвать. Просто сдайся.
Дженис поджала губы и опустила голову. Подселенка легонько щелкнула ее по носу — прежде, чем подумала. Оливеру это всегда поднимало настроение…
Ох, ну что же за день! Оливер, Оливер, Оливер… Признай же, Анель, скучаешь. Не по предателю, не по преступнику. По брату. По семье. И меньше всего на свете хочется обрывать ему крылышки, как мотыльку, и оставлять на съедение птицам. А, может, верно? Если бы они были родными… О, нет-нет, даже не думай, даже мысли не допускай! Нет ничего в мире страшнее и губительней надежды. Ее осколки – самые острые.
Анель быстро направилась к пленнику, стараясь забыть весь этот разговор. И она уже шагнула в комнату, как в спину прилетело отчаянно твердое:
— А я не сдамся!..
Девушка обернулась — но уже никого не увидела.
Комментарий к Глава 10. Свои роли Мало того, что большая глава, так и выходит через три дня, а не через четыре-пять. Учитывая то, что у меня (все еще) не дописан финал, я хожу по очень тонкому льду))
То неловкое ощущение, когда сцены без поцелуев выходят чувственнее, чем сцены с поцелуями. А еще я люблю обламывать Эрику. Страдай, Белуха, ходить тебе нецелованной))
И, кстати, вот вторая точка зрения по поводу любви и влюбленности. Ил, как мы видим, чуточку более радикален со своей теорией “проколотых бабочек”, чем Оливер с “вянущими букетами”. Оба по-своему правы. А вы к кому ближе?
Анель должна быть главнокомандующим, ага)) Плюс одна причина ненавидеть Керал. А Дженис еще сыграет свою роль, но о-очень нескоро. И... зачем они взяли в плен обычного парня?
#длинныекомментариикакжеяихненавижу
Ну а в следующей главе появится еще один новый персонаж, от которого у вас, вполне возможно, сломаются глаза (простите заранее, я не хотела), и одна из темных страниц прошлого Ила
====== Глава 11. Назар ======
Автобусы уже не ходили, поэтому в город пришлось добираться на своих двоих. Ил шел быстро и по ходу что-то нашептывал, держась за камень. Эрика едва за ним поспевала, но жаловаться не собиралась. Каннор прав — времени у них не так уж и много, а парень обязательно сбавит шаг, если поймет, что Эри запыхалась.
В Дэнт они вступили вместе с темнотой. С обеих сторон нависали желтые фонари, пьяно хохотали где-то посетители баров, лаяли собаки. Короче говоря, город так и не стал приятнее за последний месяц. Напротив, отвращение с каждым днем только нарастало — а уж после заката Эрика и вовсе старалась на улицах не задерживаться. Из-за инсивов в том числе.
Так и не проронив ни слова, Ил свернул в парк. Белуха едва не прошла мимо, но вовремя шмыгнула в сторону аллеи, и лишь там догадалась задать вполне логичный вопрос:
— А куда мы, собственно, идем?
Подселенец оглянулся на нее и легко пожал плечами:
— К озеру.
— К озеру? — переспросила Эри. — К Красному озеру?!
— Оно называется Красным? — удивился парень и безынтересно зевнул. — Заба-авно.
— Мы ведь… мы ведь не будем туда нырять?..
Эрика судорожно сглотнула. Нет, она знала, что портал к Каннору находится в парковом пруду. Именно через него раньше, когда у ребят под рукой не было опенула, канноры чаще всего и попадали на Недивины. Но Эри не думала, что ей тоже придется испытать на себе все прелести такого способа транспортировки!
— Может, позвоним Оливеру, и он нас подкинет? — осторожно предложила девушка, вжимая голову в плечи.
— А что такое? Боишься? — Подселенец чуть сбавил шаг, чтобы идти с подругой рядом.
Эри повела плечом:
— Да нет, с чего бы! Просто так быстрее было бы. А то пока дойдем, пока нырнем…
— И еще не факт, что вынырнем.
— Вот им… Чего?! — взвизгнула Эрика. — Что значит «не факт, что вынырнем»?! Там что, опасно? Куда ты меня вообще тащишь?!
Ил заливисто рассмеялся, запрокинув голову назад. Камень на его шее игриво сверкнул.
— Не боишься, значит? — саркастично протянул он, смахивая проступившие от хохота слезы и откашливаясь.
Белуха насупилась и скрестила руки на груди. Вот только щеки предательски начали заливаться румянцем. Но ничего это она не боится! Просто немножечко… тревожится.
— Эри, да не будем мы нырять, не волнуйся, — взял ее за подрагивающую ладонь парень. — Я связался с нашими, Назар очень удачно оказался сегодня на Канноре. Так что это он к нам выплывет, а не мы к нему.
С сердца будто валун упал. Нет, Эрика бы нырнула, раз надо. Но, если подумать, потом мокрой еще до дома идти — простудится, не дай бог. Да и, может, заметит кто, вопросов возникнет уйма. Кроме того, ее прибытие на Каннор не осталось бы незамеченным, опять Дейр разорется… Так что да, хорошо, что плавать не надо. Но не потому, что Эри боится, нет.
Ребята обогнули озеро и вошли в полузаброшенный лодочный сарай. Эрика опасливо оглядела обломки лодок на полу, дыру между половиц, ведущую к скрытым подвалам — уже, к счастью, пустующим. И недоуменно покосилась на Ила.
— Здесь все один в один, как месяц назад, — подметила она.
Друг подошел к краю небольшого выдающегося из-под крыши пирса и плюхнулся прямо на гнилые черные доски.
— А с чего бы здесь чему-то поменяться? — не глядя на Белуху ответил он. — Инсивы отсюда как ушли, так больше и не возвращались, а никому другому эта развалюха не нужна. А с тех пор, как Оливер перешел в наше пользование, даже в портале столько необходимости нет. Поэтому мы с тобой едва ли не первые, кто сюда зашел.
Эрика подошла ближе, критически осмотрела мокрые грязные половицы, но все-таки присела сбоку от подселенца. Тот задумчиво глядел на воду.
— Но почему?
— Что? — не понял Ил.
— Почему сюда никто не ходит? Я имею в виду, там, внизу, — она ткнула пальцем на пол, под которым плескались волны, — Целые катакомбы. Вы могли бы оборудовать здесь штаб, или базу, или склады, к примеру…
— Мы не будем селиться по чужим норам! Мы не лисы, — резко перебил Эрику парень. — И не инсивы. Это они могут выжить противника из его укрытия, а уже на следующий день засесть там, как ни в чем не бывало.
Белуха склонила голову набок:
— Не понимаю. В чем проблема?
— Проблема в чести. Я под страхом смерти не собираюсь спать, есть и радоваться жизни там, где спали, ели и радовались их жалким жизням враги. Это… а, ладно, ты все равно не поймешь. Оно просто есть. Вроде, впитывается с молоком матери или передается по крови. Что-то, что объединяет весь лагерь, что есть у каждого каннора.