— Где их нет? — Рой поежилась. — Я месяц назад узнала, что у меня есть двоюродная сестра. Радовалась, как никогда, по дому скакала, как горная коза. Думала, ну наконец-то близкий человек, с которым я смогу поговорить, что-то обсудить, подружиться в конце-то концов! Приезжаю, — Она чуть приподняла голову, покосилась на Эрику и снова легла. — А тут ты. С первого взгляда будто невзлюбила. Даже твои друзья ко мне по-человечески отнеслись! А ты… И сейчас говоришь, что тебе было бы легче, если бы я никогда не объявлялась!
— Не перевирай! Я не говорила, что не рада твоему приезду. Да, он оказался немного не к месту, но… Черт! — Эри потерла переносицу. — Я всю жизнь одна. Семье практически не до меня, друзей особо не было. И тут вот такой поворот! Двоюродная сестра! Я немного ошарашена, в шоке, растеряна. Но не зла точно.
Ками ничего не ответила. Пробурчала что-то под нос, перевернулась на спину и глянула на Эри так серьезно, что по спине пробежали мурашки.
— Моя мать тебя воспитывала, да? — холодно произнесла девчонка.
Эрика неспешно кивнула:
— Да. Вместе с бабушкой, но да.
— Почему?
— Почему — что? Воспитывала меня? — Белуха прыснула. — Ну, если ты не в курсе, но я уже двенадцать лет как сирота. А Сондра и Лия были ближайшими родственниками.
— Почему тебя? — подскочила на кровати Ками. Зеленые глаза нездорово заблестели. — Почему не меня? Почему она предпочла племянницу родной дочери? Почему не могла растить нас обеих или, черт возьми, сдать тебя в детский дом?! Что вообще может заставить мать отказаться от своего ребенка? Что со мной не так, раз я не достойна нормальной семьи?! Я какая-то больная? Поломанная?! Почему ты, а не я?!
Эри замерла с широко распахнутыми глазами. Ками тяжело дышала, с трудом сидела, но упрямо ждала ответов. А ответить Эрика не могла. Почему Сондра так поступила? Так несправедливо, так неправильно к собственной дочери, родной крови… На ум шли только сотню раз выслушанные извинения в годовщины смерти родителей. Бесспорно, тетя винила себя в произошедшем, она словно помешалась на этой идее. И постоянно говорила о шкатулке…
Сердце в груди замерло. Белуха вспомнила, как распахнула шкатулку в парке. Как быстрая и неоформленная мысль выплеснулась такой же неоформленной магией. Эрика хотела спастись — и дар, в обход разума, выдал то, что она и хотела. Не оружие, не защиту. Просто нечто, чему и объяснения нет! Вспомнила, как, желая забыть о гибели Йенца, перескочила к Анель и Грэгу. Как Оливер, думая лишь о том, чтобы спрятаться, открыл проход на Инсив. Не думая. Неосознанно.
Могла ли Сондра, открыв в нужный момент шкатулку, предотвратить автокатастрофу? Знала ли она об этой своей способности?..
— Я не имею понятия, — запоздало ответила Эрика.
— Ты мне что-то недоговариваешь, — обидчиво протянула Ками. — Если ты что-то знаешь…
— Да я правда не знаю! Ей богу, Ками, мне было четыре года. Если кто-то и знает причину поступков твоей матери, то точно не я!
Девчонка застыла, как ледяная статуя. Пару раз непонимающе моргнула, вздохнула и мотнула головой.
— Ладно, — сказала она. — Прости. Я и правда не подумала.
Эрика приподняла уголки губ и автоматически накрыла ладонь Ками своей. На пару секунд, в знак поддержки. По крайней мере, ей самой хотелось подобного — просто знать, что, несмотря на все потери, на все проблемы, человек рядом тебя выслушает и посочувствует. И, судя по широкой улыбке на лице Рой, Эри не прогадала. Ками ведь не плохая. Да, избалованная, приставучая, наглая. Но не плохая – просто потерянная. Наверное, Стефан не сильно-то уделял внимание дочери.
— А твой отец, — через некоторое время вновь заговорила Белуха, вспомнив слова Ивана, — Ничего не рассказывал о Сондре?
Ками покривилась, как будто ей стало плохо — Эри даже побоялась, что отравление вновь решило о себе напомнить. Но, похоже, Рой просто неприятно было говорить об отце.
— Не хочу о нем, — буркнула она. — Будь его воля, я бы вообще не знала, что у меня должна быть мать.
— Но он же все-таки отпустил тебя сюда. Или была какая-то причина?
— Причина? — ухмыльнулась Рой. — Была. И ее звали Амелия. Она дочка какого-то очередного папиного партнера, а я посмела нанести ей и ее семье тяжелейшее оскорбление куском розового картона с признанием в похабных позорных чувствах. Так что я тут как преступник на каторге, отбываю наказание.
— Наказание, — нахмурилась Эрика и неуверенно протянула, — Здесь.
— Ага, типа.
— В доме твоей матери.
— Так точно.
— К которой ты всю жизнь мечтала попасть.
— Д… Погоди-ка! — Ками подскочила на кровати, но тут же тихо ойкнула, схватилась за живот и опустилась обратно. Но ее глаза озорно блестеть не перестали, — Да ты, со скалы мне свалиться, права! Это чертовски странно. Не страннее, чем все, что у вас тут происходит, но все же…
Белуха встрепенулась:
— Страннее? А что странного ты уже успела у нас заметить?
Если Рой увидела слишком много, то от объяснений не отвертеться. А Эрике меньше всего сейчас хотелось бы посвящать дочку Сондры во все тонкости. Еще не хватало, чтобы Ками за магию взялась. Ей-то точно пары дней хватит, чтобы научиться открывать переходы так же умело, как Оли или другие опенулы…
— О, ну, много чего, — девчонка мечтательно прищурилась и принялась загибать пальцы, — Подземные толчки, заговоры, призраки, ваши ночные вылазки неизвестно куда. А, еще что у тебя парень нарниец. Тоже очень странно.
— Что? — едва сдержала смешок Эри.
— Ну, в мой самый первый день я увидела. — Ками наклонила голову. — Оливер, кажется, ушел в шкаф и больше не вернулся. Но я забиралась туда — ничего, кроме одежды, никаких тайных дверей. Хотя я, вроде, всегда в Нарнию верила…
Сил, чтобы удержать ладонь как можно дальше ото лба, потребовалось куда больше, чем Белуха думала. Но она обошлась только нервным смешком.
— У нас в шкафах нет Нарнии, гарантирую. Оливер просто испугался тебя и спрятался, а потом, когда мы сидели на кухне, вышел. — Эрика стоически справилась с чужим взглядом, кричащим: «Серьезно? Ты меня совсем за дуру держишь?», и продолжила, — Может, еще что? Что-то действительно из ряда вон выходящее. Необычных людей на улице? Например, девушку с желтым камнем на груди?
— Девушку?
— Да. Светло-русые волосы, карие глаза. Не видела?
— То есть, кареглазая русая девушка — это куда более странно, чем семнадцатилетний столб, залезающий в шкаф? — язвительно прыснула Ками.
Эри поджала губы:
— Не поверишь, но да. Если учесть, что камень торчит у нее прямо из тела, эти удивительные явления природы вполне можно сравнивать.
Ками вдруг защелкала в воздухе пальцами, губы у нее приняли форму буквы «о».
— Знаю, знаю, — с придыханием сообщила она. — С брошкой на коже. Я ее видела! Симпатичная такая, на высоченных каблуках!
— Ты говорила с ней? — испуганно воскликнула Эри.
— Я хотела! Но Янош, тот парень, который провожал меня до остановки, сказал, что сам все проведает, а мне потом расскажет. Он мне и фотки прислал, сейчас покажу!
Она взялась за телефон (подозрительно дешевый для дочери влиятельного бизнесмена) и принялась что-то увлеченно там искать. Эрика не отступала:
— Зачем ты хотела с ней поговорить? Она приставала к тебе? Спрашивала что-нибудь?
— Нет. Но она, когда мимо нас промчалась, бубнила что-то про Оливера. Я подумала, что она может знать что-то об Иване Слете, к которому вы тогда шли. Я же не думала, что они с Илом друзья или типа того.
— С Илом? — удивилась Белуха. — Ил уже говорил с тобой о ней?
— А? Не-а, он просто на фотках есть. Вот!
Ками протянула телефон с открытой перепиской. Отправитель и вправду слал фотографии — размытые и темные, да еще и снятые из-за каких-то досок. Так что разглядеть что-либо было сложновато. Но кое-что точно угадывалось — две человеческие фигуры, парня и девушки, подсвеченные синим и желтым. У парня были светлые волосы и мокрая одежда, как если бы он только что свалился в озеро. Когда на следующих фото Эрика разглядела его лицо, сомнения отпадали — это был Ил, и никто другой. Анель в своей кошачьей грации, заметной даже на статичной картинке, тоже узнавалась без особого труда.