Перед ними простиралась серая крыша многоэтажки. Недалеко торчали телевизионные антенны, лежали оставленные кем-то старые пледы, пустые банки из-под газировки и пива. Но главное было не это.
Вид на Дэнт с крыши открывался просто невероятный. Блестящие высотные дома переливались, как праздничные елки. Домишки поменьше ютились у их подножий, ловили чужой свет и отражали его, как сотни созвездий. Желтые светлячки фонарей освещали практически пустые магистрали, и лишь изредка, как резвые жучки, мимо них мчались автомобили. Но город не молчал — он шумел, робко и едва заметно, будто тихонько посапывал в полудреме.
Эри не думая подбежала к самому краю и вцепилась в железную оградку, глядя далеко вниз.
— Мы снова над всем миром! — рассмеялась она и обернулась к другу. — Где ты только берешь такие места?
— Ну, конкретно это я нашел случайно, перебирая номера в Зэлде, — признался Оливер и без зазрения совести перетащил один из пледов поближе. — Просто крутил барабаны с цифрами — и накрутил вот такую красоту. Присаживайся.
— Воровать плохо, — заметила Эри, но опустилась на плед.
— А кто здесь ворует? Я просто взял во временное пользование, — Оли усмехнулся и плюхнулся рядом.
Пока он разворачивал документы, девушка не прекращала разговор:
— Так значит, Зэлд служит вроде как… первооткрывателем?
— Он позволяет попадать в места, в которые ты сам так просто не попадешь. Опенулам нужно хорошо знать окружение, чтобы куда-то перенестись.
— А если в окружении что-то переменится?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… Скажем, если опенул представит за дверью уже мертвого человека, он там окажется?
Эрика понятия не имела, откуда у нее в голове взялся этот вопрос. Просто вдруг стало любопытно. Если бы Эри могла открывать переходы, если бы обладала достаточной фантазией — она бы могла исправить свои ошибки?
— Ого, — вопрос Оливера не на шутку удивил, — Какие мысли… Эри, опенулы не всесильны. Нас боготворят, но мы не боги. Складка приведет тебя туда, куда ты представил, даже если это место выглядит совершенно по-иному. Если бы все подчинялось лишь нашему воображению, слишком многое было бы позволено. Изменять пространство, рушить законы физики, обводить вокруг пальца время и смерть… Представляешь, какой хаос бы наступил? — Оли криво усмехнулся, будто думал в этот момент о чем-то совсем другом. Он рвано расправил бумаги и положил их рядом на плед. — Нам и так многое дано. Грех жаловаться. Так, давай перейдем к делу.
— Да… Да, давай, — вздохнула Белуха и лениво подтянула к себе первые страницы, пока Оливер вытаскивал из кармана фонарик.
Читать было очень сложно. Мало того, что Назар писал перевод прямо над словами, так еще и едва ли не дословно. Причем в лайтовском языке, судя по всему, просто не существовало синонимов — только в первом абзаце Эри насчитала двадцать повторений слова «опенул».
— «…Не для чего являться опенулу извне, если опенул есть и живет, покуда есть и живет сама материя, а потому есть легче вернуть опенула верного, чем принять живущего, как есть лучше заменить новое старым…» Уф, я словно опять на уроке литературы века восемнадцатого, — пожаловался Оли и болезненно прищурился. — Неужели чернушка не мог проявить хоть каплю креатива и хоть как-нибудь перефразировать этот ужас?
— Ну, по крайней мере, у нас есть максимально точная информация, — неуверенно ответила Эри.
— Толку от нее, если мы не можем разобраться?
Белуха пожала плечами. Да, многое оставалось неясным, но суть она, кажется, уловила.
Керал разыскала какой-то древний ритуал. Ритуал воскрешения мертвых, насколько бы глупо это ни звучало. А если быть совсем уж точным, то мертвых опенулов — о них в тексте упоминалось особенно часто. И для проведения обряда Марианне нужна кровь живого представителя этого древнего магического рода.
— «Для завершения должна окропиться кровью опенула твердь опенула и принять душу опенула, как свою. И восстанет из тверди дух опенула и займет место опенула, что кровь свою дал, и будет опенул сей вечен, из года в год, из века в век, лишь только будет твердь едина, как изначально была найдена…», — прочитала Эри, и от этих строк у нее по спине побежали мурашки. Оливера тоже передернуло. — Ей нужно убить одного опенула, чтобы воскресить другого.
— Симона, — закончил за подругу Оли и судорожно сглотнул. — Он был чересчур предан Инсиву. И быстрее вернуть его, чем промывать мозги кому-то новенькому.
— Но я думала, воскрешать людей невозможно!
— Поверь, я удивлен не меньше. Но, с иной стороны…
— Что?
Парень вздохнул.
— Фактически, душа Симона все еще находится в этом мире. Сондра разбила его амулет, и он был обречен на вечные муки между небом и землей.
— Думаешь, поэтому его душу можно вернуть? — Эрика пробежалась взглядом по строчкам и ткнула в нужные слова. — Причем в чужое тело! Он займет место опенула, который даст для ритуала свою кровь. Но что еще за твердь?..
— Может, земля Лайтов? — предположил Оливер.
— «Лайты» переводится как «опенулы»?
— Нет, Лайты — это фамилия крупнейшей в истории семьи опенулов, которая и была первоначально сослана на остров. Но, ты знаешь, мало ли что Керал имела в виду! Человек, который планирует ввести реформу на основе некромантии, имеет полное право врать в географии.
Эрика задумалась. Нет, здесь все должно быть куда проще. Твердь, земля, почва, минералы…
— Это камень, — осенило ее. — Ну конечно, нужно восстановить камень, и тогда Симон вернется! Поэтому Керал нужны были осколки! Черт, да она же проворачивала это у нас прямо под носом!
Оливер оживленно закивал:
— Да… Да, это похоже на нее! Переключить внимание соперника на что-то незначительное, пустить пыль в глаза, а самой в это время воплотить свои задумки в жизнь. Вот уже месяц она трудится на воскрешение Симона, а мы попросту не обращали внимания. Ты просто умница! Хорошо, что последний осколок надежно спрятан.
Последний осколок. Эри нервно покривилась. Спрятан-то он спрятан, вот только инсивы сейчас куда к нему ближе, чем всем кажется. Если они, конечно, не выбросили плюшевого Зайку на помойку.
— Ага, хорошо, — нехотя поддакнула Белуха. — Но, если Керал все-таки найдет его, то мы все будем в опасности. Ты, я… Хотя, — она невесело рассмеялась, — Мне уж явно нечего бояться. Такого непутевого опенула еще надо поискать. Худший вариант для Симона.
Оливер в одно мгновение посерьезнел и взглянул на подругу так, что у той отпало всякое желание говорить дальше. На какую-то секунду девушка даже подумала, что Оли догадался, почему она ни на что не годна, и сейчас просто встанет и уйдет.
И он встал. Но ушел недалеко — к ограде крыши. Облокотился на нее и тяжело вздохнул.
Эри приблизилась к нему и замерла по правую руку. Инсив смотрел на город блестящими в полумраке глазами. Белуха не знала наверняка, зачем он нагоняет весь этот драматизм. Но, судя по всему, Оливер хотел поговорить о чем-то серьезном.
— Кстати об этом. Я слышал ваш разговор с Сотенко, — наконец заговорил он, и сердце Эрики ухнуло куда-то вниз, прямо к тротуарам и магистралям.
— Что?..
— Когда она собиралась на выпускной бал. Я перешел через ванную комнату и случайно услышал из коридора, — Оливер прикрыл глаза. — Твоя мама не была опенулом, не так ли?
Белуха впилась взглядом в редкие машины на дорогах, чтобы только не смотреть на друга. Высоты она не боялась, но сейчас страшно было неимоверно.
— Я тебе теперь противна? — сумела выдавить девушка.
— Противна? С чего бы?
— Я ненормальная. Бракованная. Со мной что-то не так. Дар у меня ненастоящий! А может, я и не опенул вовсе… Просто дурацкая случайность, которая не должна существовать.
— Не говори так.
— Но это правда. Я — ошибка…
Между ними вновь звонкими струнами натянулась тишина. Эрика шумно вдохнула. Если Оливер думает то же самое, она поймет. Поймет, но не переживет. У нее не останется ничего, что еще могло бы убедить ее в «нормальности» происходящего. Ее это просто уничтожит. Она не выдержит. Уйдет из дома или выгонит всех лайтовцев, закроется в комнате и будет реветь, пока вся эта дурь, вся вера в чудеса не выйдет со слезами! Потому что нельзя, прикоснувшись к миру мечтаний и снов, вернуться в реальность и сохранить сердце целым.