— Фамилия Анель — Марьер, — вдруг заговорил Оливер без тени злобы или презрения.
Эрика кивнула. Она понятия не имела, к чему друг ведет.
— А ты Сивэ. У вас разные отцы, — вывела она. — Я помню, вы сводные.
— Да. Родители Анель были законными супругами. Идеальной семьей. Мама, папа. И двое детей. — Оли стиснул пальцами железную перегородку. — Им казалось, что родных. С Анель было все понятно и правильно — она подселенка, как и наша мать. А со мной…
Мимо, громко хлопая крыльями, пронеслась какая-то птица и скрылась в темноте. Парень молчал, явно подбирая слова. Говорить на эту тему ему было непросто. И Эрика попыталась подхватить:
— Отец Анель не был опенулом.
— Не был. Зато он был жутким ревнивцем. И когда узнал, какой у меня дар, он… — Оливер топнул ногой и на выдохе произнес, — Он зарезал свою жену и главного опенула лагеря, за что был осужден, лишен звания и отправлен в темницу, навечно повесив на Анель клеймо дочки преступника, а на меня — нагулянного выродка!..
Он нахмурился и еще что-то неразборчиво шепнул. Эри стояла, не в силах и слова вымолвить.
— Знаешь, Анель — далеко не худшая сестра на свете, — улыбнулся дрожащими губами Оли. — Она скрывала все это так долго, как только могла. Я жил, даже не подозревая, что разрушил не только семью, но и судьбу своей сестры. Понимаешь, у нас… у нас так принято. Брак — святое. И если кто-то из родителей заводит интригу на стороне, дети просто становятся отбросами. Я не понимал, почему никогда не стану главным опенулом, а Анель, которая едва ли не убивалась, чтобы выслужиться, не может добиться высокого звания. И когда узнал… Ты даже представить не можешь, что со мной творилось! Я возненавидел себя, свой дар, свою природу. Ведь это из-за меня все полетело к черту. Из-за моих способностей. Если бы я не оказался опенулом, то все было бы по-прежнему. И эта мысль так прочно засела в моей голове… Я засыпал с ней и просыпался. Смотрел на двери и думал — если бы я не мог их открывать, все было бы хорошо. И если я не буду опенулом, то, возможно, не сделаю еще хуже. Все это просто разъедало разум, стоило только взяться за ручку. Каждый раз что-то внутри будто надламывалось. И я просто не мог… позволить себе образовать даже мелкую складку.
— Ты… — пораженно распахнула рот Белуха. — Ты перестал колдовать?
— Можно сказать, разучился. Даже когда Анель убедила меня, что в той ситуации я не был виноват, даже когда я уже сам хотел вернуться к магии, у меня попросту не получалось. Как будто…
— …Что-то мешало? — закончила за него Эри, и Оливер лишь согласно кивнул.
В голове не укладывалось. Вот же он, Оли, сильный опенул, способный в мгновение ока перенестись на другой конец земли и достать из кармана любую вещь, какую пожелает! Магия — неотъемлемая его часть. И представить его без нее было просто невозможно. Но…
Но если это все правда, то, получается, Оливер переживал все то же, что переживает сейчас Белуха. Чувство, будто в тебе сломалась какая-то мелкая деталь, из-за которой не работает весь механизм. Вот только ничего в Эрике не ломалось! Она сама себя убедила в том, что не может быть опенулом. Это вклинилось в ее подсознание, как мысль Оливера о том, что он виновен в бедах своей семьи.
— И как ты справился? — с придыханием выпалила Эрика.
Инсив загадочно улыбнулся и пожал плечами. Он повернулся к девушке, и в свете ночных огней в его глазах замелькали огоньки, похожие на звезды. Эри показалось, что она видит сквозь зрачки чужие воспоминания.
— В моей жизни появился человек, ради которого пришлось нарушить собственные же правила.
— Жил далеко? — не думая спросила Белуха, и тут же поняла, какую глупость сморозила. «Жил далеко»! Ничего топорнее не придумала?!
Оливер беззлобно рассмеялся:
— Можно сказать и так. Но это и неважно. — Он ласково убрал одну из прядей Эрики за ухо. Девушка замерла и боялась даже вздохнуть. Оли продолжал, — Главное, чтобы у тебя появилась достойная причина использовать свой дар. Мы действительно удивительные, мышка. Весь мир подчиняется нам. Должно же быть что-то, чему подчиняемся мы.
Инсив отошел от края крыши и принялся неспешно собирать с пледа документы Керал. Холодало, до вершин домов добирался порывистый ветер, а на редкие бледные звезды стремительно наплывали черные тучи. Но Эрика этого словно и не замечала — она полностью была поглощена мыслями. Что может заставить ее вновь нуждаться в колдовстве, как нуждается в нем Оливер? Страх? Семья? Любовь?..
Внутри все свело от ужаса. А насколько долго Оли подслушивал их разговор?!..
— Уже поздно, — подал голос парень и лениво пнул плед на место. — И здесь жуткий ветер. Я не хочу, чтобы ты простудилась, давай скорее возвращаться. День был долгий.
— Да, — отрешенно кивнула Эри и бросила последний взгляд на ночной город. — А завтра будет еще дольше…
По возвращению домой, Оливер сложил документы на стол и сразу же отправился в комнату Сондры Керш — очевидно, его пристанище на ближайшую ночь. Не на Каннор ведь возвращаться. И уже через десять минут весь дом погрузился в молчание и темноту.
Эрика же заснуть все никак не могла. Слишком уж много размышлений билось о черепную коробку изнутри. А потому она лежала на кровати, глядела в однотонный потолок и пыталась привести их в порядок.
Два дня. Несмотря ни на что, это занимало девушку сейчас больше всего. Время подходило к полуночи, и, можно считать, если до уже завтрашнего вечера не найдется убийца Марго, Оливера… казнят. Эри запрещала себе думать, что откровения на крыше служили для Оли предсмертной исповедью и последней попыткой научить чему-то сестру по дару. Он выживет! И Эрика костьми ляжет, но так и будет!
Но, с иной стороны, после их разговора ей стало легче. Как будто убрали с сердца бетонную плиту. Если у Оливера получилось вернуть себе способность «открывать», то и Эрика сумеет. Она же опенул! Кем бы ни были ее родители…
На душе, правда, все равно было неспокойно. По уже другой причине. Ил ведет себя все более подозрительно с каждым днем. Сначала что-то недоговаривает, потом вдруг выздоравливает за один день, начинает избегать близкую подругу, а теперь еще, выясняется, как-то связан с Анель.
«Прибавить к этому убийство Фии, — поморщилась Эри, чувствуя, как начинают дрожать руки. — И… Анель что-то говорила про Драконову пасть?»
Назар тоже упоминал о том сражении. Что такого мог сделать подселенец во время битвы? Не выступал же он на стороне инсивов, в конце концов! Нет, это такая же дурная мысль, как и идея, что он убил Марго!..
Он ведь не мог этого сделать!.. Не мог же?
— К черту! — огрызнулась сама себе Эрика. Если она продолжит в таком ключе, то обязательно себя накрутит! Найдет какие-нибудь зацепки, вроде той, что Эри пришлось выпить снотворное в ту злополучную ночь как раз из-за Ила…
В конце концов, оставалась еще Ками. А вернее, ее отец. Если он отправлял дочку в Дэнт с расчетом достать ключ, то почему не дал ей никаких указаний? Верил, что Иван сам ее найдет? Но Ками точно так же могла и не поверить Слету и просто пропустить его слова мимо ушей. Да и с самим ключом ничего не ясно.
Эри поднялась с кровати и принялась расхаживать по комнате от раздражения. Столько вопросов! И, как назло, спросить не у кого. Иван Слет и так выдал все, что мог, Рой-младшая бесполезна, Сондра пропала без вести, если вовсе не погибла. А больше никого, кто мог бы что-то знать о ключе от карты, и нет! Ну, разве что…
Белуха встала, как вкопанная. Замотала головой. Нет-нет, это ужасная, глупая идея!.. Но, с другой стороны, почему нет? Кто ей запрещает спросить у самого Стефана?
Телефон нашелся на столе, рядом с ключом — видимо, Оливер оставил его здесь, чтобы не потерять случайно. Свет дисплея ударил по привыкшим к полумраку глазам, и, щурясь, Эрика принялась вбивать запрос в строку поисковика. Да, можно было растолкать Ками, но это было бы жестоко по отношению к Рой. К тому же, она бы обязательно начала расспрашивать, еще навяжется…