Оливер медленно выпустил воздух через нос и поднял веки. Но в глазах уже нет прежнего блеска.
Ну давай… Еще чуть-чуть!
— Это все еще не по-настоящему, — рот «желтого» искривился в усмешке. — Как страшный сон. А я давно уже не маленький мальчик, чтобы бояться кошмаров.
— Да что ты? А если кошмар вдруг станет реальностью? — рассмеялся Дейр и поднялся со своего места. — Что же ты видишь в тумане? Лагерь, который отворачивается от тебя? Сестру, которая наставляет на тебя нож? Друзей, которым ты не нужен? — Он медленно обогнул стол и приблизился к жертве, глядя почти с интересом на мутный ореол вокруг нее. — Что же еще может занимать твое прогнившее сердце? Что ты еще не потерял? Что не дает тебе сломаться? Или кто… Признавайся, крыса, видишь сейчас кого-то счастливого? Того, кто счастлив без тебя. Кто никогда, никогда не будет рядом.
В камере — слишком просторной, но и настолько же пустой — натянулась струнами тишина. Всего на пару мгновений, пока не угасли отраженные от сырых темных стен последние слова. Но в эту пару мгновений Дейр отчетливо слышал, как трещат собственные нервы в перерывах между звоном далеких капель.
Инсив резко мотнул головой и насилу рассмеялся:
— Прости, соврал! У нас с тобой ничего общего. А вот с Керал вы просто две капли воды!
— Заткнулся! — Каннор сорвался и треснул кулаком по столу, но уже через мгновение остыл. Нет, нельзя показывать врагу, что он имеет над тобой власть… — Поверь, крысеныш, я по сравнению с ней весьма гуманен. У Керал бы ты уже давно корчился от боли и молил о смерти.
— А ты не этого сейчас добиваешься, истеричка?
— Если бы я хотел, чтобы ты тут своей тушей полы протер, я бы использовал другие методы.
— Очень интересно! И какие же у тебя есть методы ставить людей на колени? Помимо культа личности или как ты там своим людям мозги промываешь?..
Инсив тяжело задышал и вновь с силой зажмурил глаза. Дейр впился взглядом в его напряженное лицо. Чужие губы что-то неслышно произносили — жаль, не понять, что! Он бы тогда надавил сильнее, ударил бы в самое больное.
— А что же, ты имеешь что-то против пропаганды? — Лио постучал пальцами по столешнице и безучастно взглянул на стену. — Разве тебе не должно быть все равно на местные порядки?
— Мне будет все равно, когда твоя тень перестанет падать на… — слова Оливера превратились в невнятное рычание. Он судорожно зажал уши, мотнул головой, и снова опустил руки, впиваясь ногтями в ладони.
Ну конечно, инсив. Ты не отгородишься так просто. Это все в твоей голове.
— Падать на кого, м? — уже откровенно веселился Дейр, пуская новые потоки болотного тумана в сторону «желтого». — Сблизился с кем-то из моего окружения, крыса? С кем-то из канноров? Или из ляров? Или, может, не отсюда вовсе. Кто же заставляет тебя так корчиться от боли сейчас?
— Замолчи! — надрывно выкрикнул опенул. Неясно, кому — иллюзионисту или тому фантому, что обличил собой его самые потаенные страхи. — Замолчи, я не хочу слышать!
Иллюзионист чуть отошел, чтобы оценить настолько прекрасное зрелище издалека. Инсив, кривящийся от страха и боли, раздирающих его душу. О, Дейр бы многое отдал, лишь бы это продолжалось вечно! Но болотный туман рассеется через несколько часов. Впрочем, до того времени у опенула вряд ли появятся силы даже на то, чтобы с места сдвинуться, что и говорить о побеге.
И, вроде, цель достигнута, но растекающееся по сердцу чувство мести такое невыносимо приятное!.. Как наркотик, которого хочется только больше и больше! Заставить страдать за все лишения, что Дейр терпел, за само существование этой «желтой» поганой крысы. За то, что он своим присутствием мешал иллюзионисту наслаждаться жизнью и любимым человеком. Лишить инсива даже малейшей возможности быть счастливым! Знать бы только, по кому он так страдает, только бы знать…
В голове всплыли строчки из книги Сондры Керш. Один интересный трюк. Безусловно, жестокий. Но для самодовольного гада — самое то. И не надо будет даже ничего узнавать. Оливер сделает все сам. Не выходя из камеры, лишится самого дорогого.
— Знаешь, возможно, ты прав, — усмехнулся Лио, перебирая в воздухе пальцами. Сил осталось не так много, но хотя бы на сутки должно хватить. Или даже чуть побольше. — Я и правда слишком жесток. Слегка похоже на Керал, не спорю. А я ведь не садист.
— Д-да ну? — прохрипел опенул, насилу приподнимая веки.
В его глазах плескалась такая бессильная ненависть, что с губ сам собой слетел довольный смешок.
— Да. Пожалуй, слегка смягчу твою кару. Тебе и так несладко придется после смерти.
Каннор сложил руки вместе и прищурился, как коршун, примеривающийся к аппетитной змейке на дороге. Оливер затаил дыхание. Боится… Конечно, всегда боишься неизвестного. Дейр быстро щелкнул пальцами. С их кончиков сорвалось несколько искр, розовато-лимонных, цвета рассвета. Они вспыхнули маленькими звездами, покрутились вокруг ладони и устремились к инсиву. Тот и вздрогнуть не успел, как мелкие снаряды проскочили в болотный туман и расползлись слишком яркими, слишком светлыми разводами.
Оливер подорвался с места, отшатнулся и растерянно заморгал. Глаза метались из стороны в сторону — его снова преследовали видимые ему одному призраки. Но уже совсем иные.
— Что… что это?!
— Небольшой подарок, — оскалился Дейр. — Знал, что тебе понравится. А ведь дальше станет еще веселее!
— Я… я… это…
— Твое прошлое. Все то светлое и прекрасное, что ты когда-то имел, но упустил. Помнится, у вас на Инсиве даже поговорка есть. «Лучше плакать из-за хороших воспоминаний, чем от их отсутствия» — так, кажется?
Опенул замотал головой и вцепился пальцами в виски. Светлые пятна сливались с темными, перемешивались, рождая отвратительные уродливые оттенки. Все хорошее, все, что приносило радость, медленно тонуло в страхе. Улыбки блекли, солнце меркло, слова наполнялись иными смыслами. Да, Дейр не мог видеть того, что видит сейчас Оливер. Но чужой реакции было вполне достаточно, чтобы догадаться.
— Прекрати! — возопил инсив, сгибаясь в три погибели. — Прекрати это! Я не хочу! Это все неправда! Это не… такого не было! Нет!!!
— А что же тогда было? Хм, сложновато отделить мнимые воспоминания от реальных, не так ли? — рассмеялся командир и неспешно зашагал к выходу. С губ не сходила довольная улыбка. — Но ты же можешь противостоять каким-то иллюзиям! Сильный и всемогущий опенул!
Он издевательски захохотал и пересек порог. Массивная железная дверь оглушительно хлопнула, заглушая выкрикнутое пленником чье-то имя…
Не успел главнокомандующий выйти в основной коридор на поверхности, освещенный затухающими факелами — до рассвета еще оставалось время, — как его окликнул звонкий бодрый голос:
— Эй, Дейр!
Лио измученно застонал. Ему бы отоспаться пару часов, а тут снова кому-то понадобился. Вот где Ил, когда он так нужен? Взял бы на себя парочку вопросов. Зря, что ли, авитаром назначен.
Откуда-то сбоку, со стороны входа в здание, к Дейру спешил Алистер. Он активно махал рукой, глаза блестели, как два изумруда, а из каштановых волос торчала мелкая веточка. Дейр мысленно прикинул: кажется, сегодня ночью Ал был на дежурстве у восточных стен, к которым вплотную примыкали заросли цеплянок. А может, и в садах…
— Чего тебе? — холодно отозвался командир, когда огневик приблизился на расстояние пары метров.
Алистер оправил плащ и попытался выровнять дыхание:
— Это, ну, поговорить.
— Так говори, — нахмурился Лио и пошел по коридору.
Ал поскакал рядом приставным шагом, широко улыбаясь:
— Что, навалял тому уроду, да?
— Не твое дело.
— Ой, ладно, «не мое»! Мы ж целый месяц только и ждем, как инсивский опенул загнется. Скоро ведь все будет по-прежнему, верно, Дейр?
— Ты об этом хотел поговорить? — раздраженно уклонился от ответа иллюзионист.
— Почти, — Алистер выпрыгнул чуть вперед и шутливо откланялся. — Народ недоволен, Ваше Величество.
Дейр глубоко вдохнул, чтобы не сорваться.