До настоящего, в котором Анель опускается на колени рядом с Грэгом и прижимает белое лезвие к его такой же белой коже.
Паникер, словно лишь очнувшись, вздрогнул от этого прикосновения и поднял пустые глаза. В их глубине мелькнуло что-то знакомое, но давно забытое. Анель захотела опустить веки. Но не могла.
У канноров есть глупая легенда. Что Смерть, чтобы заманить человека в свои объятья, обращается тем, кого этот человек больше всего любил при жизни. За кем бы последовал даже на ту сторону. Анель никогда не нравились истории «синих». Чем бы они ни начинались, что ни ложилось бы в основу: дружба, семья, любовь — все всегда сводилось к смерти. А сейчас подселенка чувствовала себя героиней одного из таких мифов.
— Анель… — тихо-тихо, неслышно проговорил Грэг, и девушка едва не взвыла от отчаяния.
Он наверняка даже не понимает, что происходит. Анель же знает, как такие дела делаются! Напаивают обвиняемого какой-нибудь дрянью, чтобы не возникал и не брыкался! Словно погружают в сладкий сон — от которого человек уже не успеет проснуться. Дайте Анель хоть кто-то этого же отвара. Чтобы не видеть, не делать, не запоминать!
— Я здесь… — ответила она прежде, чем сумела сообразить. Голос звучал слишком надломлено и хрипло. Совсем по-чужому.
— Анель, — вновь шепнул паникер и приподнял уголки потрескавшихся сизых губ.
Рука, сжимающая нож, задрожала, и лезвие грозилось раньше времени пресечь чужую жизнь. Анель нервно сглотнула. Раньше какого времени? Раньше того, как он окочательно очнется и поймет, кто собирается перерезать его глотку?!
Ну же, черт возьми! Сейчас или никогда!
Анель не пошевелилась.
— Хм, похоже, хладнокровная госпожа Марьер проявила слабость духа? — заржавел металлический голос где-то впереди. Подселенка подняла глаза, но из-за стоящих в них слез видела лишь черную монолитную фигуру, — И стоило так рваться к власти, если эта ноша тебе не по плечу? Оставалась бы позади, среди прочего сброда. Обустроила бы обычную семью, с любовью, детьми и прочей бесполезной дрянью!
Девушка со всех сил стиснула зубы, лишь бы не выглядеть еще слабее, чем сейчас. Перевела глаза на окружающую их толпу с неизменными, будто мраморными лицами. Анель уже сомневалась, люди ли это вообще? Но нет, вон Кир, как-то стоявший с Грэгом на вахте, Рези, с которой Анель около месяца приходилось делить комнату, Альден, их общий приятель, еще с детства. Те, кого они звали друзьями, теперь просто сидят и смотрят! Даже, уроды, глаза не прячут!!!
— О, Анель, не гляди вокруг, — расхохоталась Керал. Спектакль приносил ей просто неизмеримое удовольствие. — Это только твоя трагедия. Ха-ха, такая взрослая, а ничего еще не поняла! Всем все равно. Пора перестать верить в сказки, крошка Анель. Счастливых концов не существует!
Счастливых концов не существует…
Да, существует счастливое начало, счастливая середина, счастливое продолжение. Но конец счастливым никогда не будет.
А это — конец.
Подселенка зажмурилась. Сердце не стучало. Кровь не бежала по венам. Легкие не принимали воздух. Убить нужно одного человека. А умрут два.
— Если… — порывисто шепнула Анель и прислонилась лбом к чужому, холодному и влажному, как у мертвеца. Наплевать на то, что Керал может услышать. Пусть упивается! Пусть радуется, если ей так хочется! Анель не собирается из-за чужих правил отпускать любимого человека, не сказав самых важных слов! — Если там, за чертой что-то есть, … мы с тобой еще встретимся. Ты только подожди совсем чуть-чуть. И мы снова будем рядом… обещаю…
Грэг разомкнул губы, хотел ответить. Но не успел.
Холодную тишину разрезал приглушенный отчаянный крик. К алому цветку на полу добавился еще один лепесток.
Комментарий к Глава 24. Трагедия Надеюсь, я никому не испортила настроение. Потому что мое испорчено окончательно. Эмоционально-стеклянная кульминация начинается
Ну а в следующей главе ваш покорный автор попытается исправить все неуместными шутками, а также один из персонажей раскроется с несколько иной стороны. Ах да, еще мелькнет героиня, про которую все наверняка уже забыли. Чем не повод перечитать первые главы (и порадоваться, как там все светло и беззаботно)?
====== Глава 25. С днем рождения! ======
На ночь Эрика Ила не впустила. Заперлась изнутри и притворилась, что спит. Парень долго не ломился — тихо постучал пару раз и ушел. Эри же чувствовала себя загнанной в угол. Отвратительное чувство беспомощности. Но спать в одной комнате с тем, кто сумел хладнокровно зарезать маленькую девочку, у нее смелости не нашлось.
Впрочем, даже одна она спала плохо. Долго крутилась, прислушивалась к звукам и думала. Много думала. Как все так обернулось? Почему за какую-то неделю все так переменилось? Даже перед Днем Города все не было так запутано. Да, безусловно, ей пришлось свыкнуться с существованием магии, несколько раз побывать на грани жизни и смерти, повстречаться лицом к лицу с опасностью. Но мир тогда казался вполне себе понятным. «Синие» — друзья, «желтые» — враги. Она точно знала, кому верить можно, а кому нельзя. А сейчас? Инсив предупреждает об опасности, а каннор в любой момент может вонзить нож в спину.
В горле стоял ком, который не удавалось проглотить. А еще кружилась голова. Но Эрике было боязно даже окно открыть. Вдруг в обход полезет? А она задремлет, не услышит, и ее, как Сондру — в собственной же комнате… Нет, нельзя себя накручивать! Кроме Эри Оливера никто не спасет и убийцу никто на чистую воду не выведет. Сейчас надо быть начеку круглые сутки.
Утро для Эри наступило быстро и рано. Отсиживаться в спальне больше не имело смысла, поэтому, стоило часовой стрелке доползти до семи, девушка щелкнула замком и скользнула в коридор. С кухни уже раздавался тихий звон посуды, и Эрика, недолго думая, двинулась на звук.
По пути она бросила взгляд в гостиную. На диване посапывал Ил. Голова свесилась вниз, руки раскинулись по подушкам, да и в целом поза казалась довольно неудобной. А ведь когда спит — сама невинность! Так и не скажешь…
Эрика тряхнула головой и шагнула на кухню. Там уже что-то осторожно шинковала бабушка.
— Привет, — шепнула Эри и плеснула в чашку из уже разогретого чайника кипятка. Кусок в горло сейчас не полезет, но вот кофе просто необходим.
Бабушка кивнула в ответ и продолжила стучать ножом по тонким стебелькам непонятных трав. Они пахли знакомо, даже по-родному.
— Что это? — кивнула на ингредиенты Эрика.
Лия пожала плечами и свалила крошево в небольшую керамическую ступку. Ну да, даже если она и скажет, Эри в ботанике — что голубь под водой, ни черта не поймет и потонет в первые тридцать секунд.
— Для чего? — перефразировала она.
— Лекарство, — скупо пояснила бабушка и принялась энергично толочь травы, чтобы получилась грязноватая кашица.
— Зачем?
— От болезни.
Вау, как исчерпывающе! Эри закатила глаза, сыпанула в чашку растворимого кофе и отошла к обеденному столу.
— Не хочешь говорить — не надо, — равнодушно сказала она и потянулась к сахарнице.
Лия не ответила ничего. Еще пару секунд поскребла пестиком по керамическим стенкам и молча ушла. Ну и ладно! У Эрики и без того загадок хватает!
Снаружи беззаботно щебетали птицы. Эри отхлебнула гадкого кофе, поморщилась, отставила чашку и подошла к окну. Солнце уже поднялось достаточно, но в тени траву еще покрывала темная роса. В легкие пробирался свежий утренний воздух. Соседи не шумели — те, кто проснулся, уже уехали, а остальные в такое чудное время, очевидно, решили оставить Эрику наедине с миром. В такое утро хотелось забраться на крышу, раскинуть руки и подставить лицо ветру и теплу. Сплести венок из полевых цветов или просто собрать огромный букет, какой даже не сможешь унести, и поверить, что тебе снова лет восемь. Что у тебя впереди — приключения, верные друзья и долгая-долгая счастливая и интересная жизнь. Как в книжках!
Вот только Эри уже шестнадцать. И она знает, что не во всех книжках герои остаются счастливы в конце. Видимо, ей не повезло оказаться героиней одной из таких.