— Что такое? — беспокойно затараторила та. — Что-то случилось? Я минут двадцать колочу — уже думала в окно лезть.
— Лишний повод потренироваться в магии, — из последних сил съязвила Эри и потерла глаза — их щипало так, будто кто-то высыпал на лицо пару килограмм соли.
Ками в ответ на колкость промолчала, стянула с плеч плащ и положила узкую ладонь Белухе на лоб. Лица ее в этот момент Эрика разглядеть не смогла — все расплывалось. Наверняка сосредоточенно-серьезное. Эри живо представила Рой со сдвинутыми к переносице бровями и поджатыми губами, и вышло так забавно, что девушка не сдержала улыбки.
— Температуры вроде нет. — Ками убрала руку и фыркнула. — Чего смеешься? Между прочим, я реально волнуюсь!
— Верю, — ответила Эри и перевела взгляд на стену, где белым пятном виднелись часы. — Сколько сейчас времени?
Рой стушевалась, схватила ее за руку и потащила куда-то по коридору.
— Это не так уж и важно, — пробубнила она и толкнула одну из дверей. В глаза ударил режущий свет, который мог быть только в ванной. — Вот, ты сейчас умойся, а потом расскажешь, какая козлина тебя до слез довела.
— До слез? — не поняла Белуха.
— Ага. А что, я что-то пропустила, и тушь научилась сама с ресниц убегать?
Зрение постепенно улучшалось, и Эри сфокусировалась на своем отражении в зеркале. Лицо бледное, а все щеки в темных потеках. Да, наверное, следовало не только платье снять, но и макияж смыть.
Платье, Зайка, Оливер… Оливер.
Разум окончательно прояснялся. Эрика наспех умылась ледяной водой и оперлась о раковину руками, глядя, как падают вниз тяжелые капли. Итак, разложим по полочкам…
Она убедила Дейра в том, что Ил виновен. Дейр устроил Илу проверку, которую тот не мог не провалить. На подселенца началась охота, а в лагерь вступил Оливер, который и был на самом деле убийцей. В результате: настоящий преступник на свободе, невиновный понес наказание, палач сохранил руки чистыми от крови, а единственной причиной всего случившегося стала Эрика.
— Ну, по крайней мере, хуже уже не станет, — негромко убедила себя Эри и потянулась за полотенцем. — Ты испортила все, что могла…
Когда она вышла из ванной, с кухни уже доносилось копошение и звон чашек. Не сказать, что девушке сильно хотелось чая или общения — но и против она ничего не нашла. Сидеть за столом в компании Ками или на кровати в полном одиночестве — без разницы.
На кухне, в отличие от остального дома, горел свет, а пар от закипающего чайника делал воздух на несколько градусов теплее. Ками бодро крутилась у полки с приправами, что-то мурлыкая под нос — не то песенку, не то названия трав. Эри последила за ней пару секунд и стукнула костяшками по косяку двери, обозначая свое присутствие. Рой мгновенно обернулась и замахала рукой:
— О, давай-давай садись. Я тебе сейчас такой чай забабахаю, вообще забудешь, что такое «грустить».
Глядя на ее задорную жизнерадостную улыбку, Эри охотно поверила.
Она бесшумно опустилась на стул. Ками побросала в чашку всевозможных специй, плеснула кипятка и добавила две полные столовые ложки сахара, при этом что-то зловеще бубня, как самая настоящая ведьма.
— Я лимон не положу, у тебя и так мордашка кислая, — беззлобно хихикнула она, мешая получившийся напиток.
Звяк-звяк — уже знакомо и привычно. Эрике от этого звука стало легче на душе. Уже через секунду чашка опустилась на стол, едва не расплескав свое содержимое по всей скатерти, а Ками плюхнулась на стул напротив.
— Пробуй! — заявила она с гордостью в голосе. — Это вкусно, зуб даю!
Эри притянула кружку ближе и глянула на плавающие, как маленькие лодочки, листики внутри. В лицо пахнуло корицей, мятой и еще чем-то — Эрика не разбиралась, но это походило на лаврушку.
— Теперь ты должна мне зуб, — хмыкнула Эри и пригубила напиток.
Чай был просто ужасен на вкус — как куриный бульон, в которое уронили имбирное печенье. Но Ками глядела с такой надеждой в сверкающих зеленых глазах, что о том, чтобы его вылить, не могло идти и речи. Да Эрике и самой не хотелось его выливать. Дело ведь не в чае вовсе.
— Я тебе все тридцать два завещаю, если хочешь, — подхватила шутку Рой и заулыбалась, в те самые тридцать два. — Сделаешь себе ожерелье.
— Надеюсь, когда твое завещание вступит в силу, мне больше понадобится новая челюсть, чем ожерелье, — рассмеялась Эри и сделала еще несколько глотков.
Ками просияла:
— Ну вот, другое дело! Говорила же, чай поможет.
— Ага, — согласилась Эрика, растирая по небу кусочек засушенного листика. Это пойло — ну не чай это, хоть убейте — заполняло зияющую дыру внутри чем-то теплым и душистым. — Спасибо.
— Да забей. Мы же, вроде как, — Ками запнулась и неловко протянула, — Опенулы? Брат за брата, должны помогать друг другу, пятое-десятое. Так… Расскажешь, что тебя так вывело?
Эри опустила глаза и постаралась разглядеть дно чашки.
— Просто устала, — уклончиво ответила она.
— Когда устают, не шатаются с таким видом, будто у тебя любимую собачку машиной сбили, — возмутилась Рой. — Давай не утаивай. Обидел кто?
«Если бы только обидел…», — тоскливо подумала Эрика.
Она бы все отдала, чтобы переживать лишь потому, что Оливер ее оскорбил. А не потому, что она за один вечер уничтожила свою дружбу сразу с двумя людьми. Ил теперь в смертельной опасности, а Оли ушел — и не собирается возвращаться. И если раньше еще была надежда все вернуть, но сегодня Эрика окончательно все угробила.
— Не забивай голову, — вздохнула она. — День тяжелый был.
Ками недоверчиво прищурилась, но докучать не стала.
— Ладненько, — протянула она, поднялась из-за стола и принялась неспешно собирать разворошенные пакетики с приправами. Молча, как будто давала Эри возможность все-таки рассказать. Но, когда Белуха по истечению минуты так и не произнесла ни слова, Рой вновь заговорила, — А остальные где? Вы же вроде вместе уходили.
— Остальные? — глухо переспросила Эрика.
— Ну, Лилия и Ил. Или только Ил, Лилия вроде не очень хотела с вами отправляться. Он разве не должен был вернуться с тобой?
Эри покачала головой и опустила плечи. Ками обернулась — брови сведены, губы вытянуты в линию, а глаза сверкают ярче каменной подвески.
— Так, — она наспех забросила упаковки и баночки на полку и скрестила руки на груди, — Что этот додик тебе сделал?
— Ничего. Зато я ему, кажется, жизнь сломала…
— Это как это?
Она не знала, что ответить. Эрика и сама не понимала, как. Все, что она делала, казалось правильным и логичным. А когда руководствуешься логикой, должен прийти к хорошему финалу, разве не так?
— Эри? — напомнила о себе Ками, уже тише и ласковей. Эрика пересеклась с ней взглядом. — Ты же мне доверяешь, верно? Я понимаю, что мы знакомы всего неделю, но ты можешь доверять. Честно. Я никому ничего не расскажу, зуб даю! Еще один, тридцать третий.
Эри дернула уголками губ. Глубоко вдохнула, собралась с силами. И заговорила.
Она рассказала все, не в силах врать и утаивать. Рассказала, как Анель посеяла в ней сомнения; как Ил вел себя все странней с каждым днем; как боялась его расспросить, чтобы не разрушить хрупкую иллюзию того, что все по-прежнему; как выдала Дейру — боже, как же стыдно! — секрет, о котором Ил просил молчать, и убедила его в виновности лучшего друга; как Ил, в результате, попал под удар просто потому, что оказался добрее, чем от него ждали; и, наконец, как Оливер открыл ей глаза и исчез. И чем дольше она говорила, тем больше понимала, насколько же глупыми были ее доказательства. Эри словно подгоняла решение под ответ — искала скрытый смысл в случайностях и раздувала из мух слонов. Просто для того, чтобы поскорее обвинить Ила и спасти Оливера.
Но, в то же время, с каждым словом становилось легче на душе. Ледяная глыба, сдавливающая сердце, таяла.
Ками слушала молча, не перебивая, и Эрика была ей за это несказанно благодарна. Казалось, стоит ей один раз сбиться, и вся решимость рассыплется, как карточный домик. И только когда Эри замолчала. Рой позволила себе тихонько присвистнуть: