…По лестнице застучали тяжелые сапоги. «Ну наконец-то!» — с облегчением вздохнул Кангасск и приподнялся на локте. В холодное сияние Лихтов ступил Орион. Теперь он был одет по местной моде: синий камзол поверх белоснежной рубахи, свободные брюки, ремень с тяжелой пряжкой, сапожищи последнего размера; в руках же сын звезд держал зловеще-черную треуголку и какой-то сверток. Он острозубо улыбнулся навстречу удивленному взгляду Кангасска и, несмотря на новенький чистый наряд, тем еще более стал похож на пирата из сна. Аж жуть берет, честное слово…
— Что не так? — хитро поинтересовался Орион.
— Ты же не носишь обуви! — быстренько нашелся Кангасск.
— Не выношу сражаться босым, — пояснил сын звезд. — Неуютно, знаешь ли…
— Хмм… — Кан глубокомысленно почесал подбородок. — А это что? Сабля?..
В ответ Орион бросил ему треуголку и сверток (Кангасск их ловко поймал) и извлек оружие из ножен.
— Да, — сказал он весело, любуясь отблесками ледяного света на поверхности клинка. — Сабля. Притом замечательная. И куда удобнее, чем катана, когда дело доходит до битвы на корабле. Знал бы, что придется, и тебя бы научил паре трюков, — Орион вернул саблю в ножны, затем снял их с пояса и бережно прислонил к стене. — Но, думаю, ты и со своим мечом справишься, — заметил он. — Влада говорила, ты храбр в бою.
— Но… — смутился Кан, вспоминая единственный бой, в котором Влада его видела.
— Зря она не скажет, — отрезал Орион. С этими словами он сел на край кровати и с наслаждением стянул сапоги.
— Что в свертке? — безобидно поинтересовался Кангасск.
— Одежда для тебя, — ответил ему Орион и пошутил: — Пирата из тебя, пожалуй, не получится, скорее уж правильный, законопослушный моряк… В общем, план таков: спим три часа и отправляемся на рассвете. Корабль я выбрал быстрый, если не самый быстрый в порту. Так что, какая бы беда не ждала нас на Юге, мы ее опередим.
— А что за корабль?
— Называется «Ювель». Это средних размеров димаран. А быстрым быть его положение обязывает, ибо возят на нем исключительно контрабанду.
— Мы поедем с контрабандистами?! — вспыхнул Кангасск.
— Да знал бы ты, что они везут, Кан! — Орион изобразил загадочный испуг.
— И что? — отозвался Кангасск скептически.
— Целую гору харуспексов! — с этими словами сын звезд разразился громогласным хохотом.
— Не смешно… — с укором произнес Кангасск и обиженно отвернулся.
Орион разбудил его рано. Облачившись в незнакомую одежду, Кангасск отметил, что она, вопреки всему, удобна и даже красива. Молоденькая служанка, которая принесла завтрак, так прямо и сказала, что он хорошо выглядит. Кан до сих пор удивлялся преображению: стоило выйти из Арен-кастеля, как его не просто никто ни разу не назвал уродом, а даже наоборот… Стоит задуматься: быть может, он и вправду красив?
Наскоро проглотив завтрак, они вышли на набережную, дружно нахлобучили на головы треуголки и отправились искать «Ювель». Как ни странно, люди больше не оглядывались на них: видимо, приодевшись по-местному, удалось смешаться с толпой. Больше не было видно мохнатых лап и острых ушей Ориона, а глаза у него не на столько уж необычны, чтобы привлекать внимание самим по себе: просто они несколько больше, чем у простого смертного, и ресницы длиннее, но этого можно и не заметить издалека. Несколько недоуменных взглядов словил не шедший к наряду меч Кангасска: катана, да еще и со снятой гардой. А харуспекс он предусмотрительно спрятал под рубаху, от чужих глаз подальше.
— Ага, вот он, «Ювель», — объявил Орион и повел рукой в сторону корабля, одиноко стоящего у крайнего причала, в тени скалы.
Это действительно был небольшой димаран, но на удивление красивый: броневые чешуи, покрывавшие камеры «поплавков», щеголяли яркой изумрудно-зеленой краской, а по белым парусам вился такой же изумрудо-зеленый драконий орнамент.
Кан заметил, что Игнис, примостившийся на его плече, с любопытством поглядывает на корабль то одним, то другим глазом. Общеизвестно — карманные драконы прекрасно различают цвета. Видимо, ему чем-то приглянулся изумрудно-зеленый…
— Пошли, — сказал Орион, — нас уже встречают…
Высокий хмурый парень в шляпе, просоленной всеми морскими ветрами, и такой же просоленной одежде ждал их у трапа и нервно смолил длинную зигареллу.