Значит, наша катастрофическая ситуация привела не к полной гибели, а к ужесточению климата — к похолоданию. Разное географическое положение — разные события. По сравнению с небесами, сиявшими, например, над Центральной Америкой, наше небо спокойно: на нем нет, знаков беды. Согласно мифам, здешние звездные войны малокровны. Вот «Сюнькан-икиган» (Сюньк — солнце, ики — месяц): обиделся старик на сноху, та ему шубу сшила из волка, зайца и горностая, а звери разбежались — и говорит: «Пойду на твоего отца войной». Собрал воинов. А сноха крючком подцепила солнце с месяцем и спрятала в сундук. Старику стало темно идти войной. Стал он просить сноху отпустить солнце: поесть и попить надо. Та говорит: «Ты же хотел на отца моего войной идти». — «Не буду воевать». Сноха отпустила солнце и месяц, и старик успокоился.
В ожидании очередного конца света (последние 10–15 лет) появилось огромное количество материалов разного достоинства, объясняющего древние пророчества, предсказания и расчеты. Возможность мирового катаклизма не отвергалась совершенно, но предлагались варианты, сулящие погибель некоторым районам Земли — части Европы, Японии, Калифорнии и т. д. Предлагались даже схемы и карты, где обозначены были регионы, предназначенные разрушению и затоплению. Интересно, что Урал во всех вариантах оставался невредимым.
И опять же можно объявить антинаучными рассуждения о том, что на Урале находится животворный источник с эликсиром жизни, или чакра третьего глаза планеты (это если учесть, что планета наша живая, что Сибирь представляет собой левое полушарие ее мозга, а Европа — правое, а Уральский хребет — центральное отделение головного мозга).
Но нельзя не заметить, что все эти рассуждения связаны с чисто уральскими реалиями, с нашим географическим положением, с нашей геологией — самоцветами, золотом, платиной, малахитом, хрусталем, — и с уральскими легендами о хрустальных хребтах, тянущихся под землей под каменным хребтом, о малахитовых палатах и подземных пещерах… И нельзя не учесть, что находки археологов, — а это уже научные факты, — убедительно поддерживают легенды.
Получается, что именно МЕСТО — горы, гранит, хрусталь — и исходящая от них высокая энергия хранят нас. И хранили. И не зря древние легенды говорят об этой земле как о земле избранной — устойчивой и несмертной. Тут обычно вспоминают Н. К. Рериха: «Кто может понять — переезжайте на Урал, в Сибирь, на Алтай!» И еще Бажова с его тайной силой.
Тайная сила в рабочий фольклор никак не вмещается: ранг не тот. Что касается девиц в блестящих платьях, болотных туманов или заговоренных кладов, то их происхождение понятно — они связаны с земным богатством; разговоры о золоте появились вместе с золотом. Первое видение мужика в желтой блестящей рубахе связывают с первооткрывателем уральского золота Ерофеем Марковым.
Но горная хозяйка — совсем иное дело. Ни лица постоянного, ни имени, ни срока; кем хочет, тем и обернется, где хочет, появится; и человек, и камень, и земля, и нечистая сила, неисчислимые богатства, беспредельная мощь: «Худому с ней встретиться — горе, и доброму — радости мало». Живет под землей, в горе, в царстве мертвых, попасть туда трудно, а уйти еще трудней: даже если и выйдешь, долго не поживется.
Ни в русском фольклоре, ни в башкирском, ни в ханты-мансийском подобных фигур нет. Мансийская Калташ-Эква («нижнего мира мать, земная мать» и даже «вершины горы Сакв горная женщина») на малахитницу ничуть не похожа: была женой верховного бога Нум-Торума, родила сына и считалась прародительницей людей и покровительницей рожениц; в районах наиболее подверженных влиянию христианства Калташ воспринималась как божья матерь. И хотя Калташ некоторое время действительно была в горе, хозяйкой Горы и Камня она никогда не была. Но если вспомнить, что Урал был прародиной древних народов, оставленной землей отцов и богов, потерянным адом и раем, то можно понять, откуда взялось специфическое отношение к земле и подземному царству и на кого похожа наша Хозяйка. Можно понять, почему в ее палатах где-нибудь под Гумешками или Зюзелькой порядки те же, что в древнегреческом Аиде: «наверх больше ходу нет», а если чудом и уходит кто, то в спину ему, как тому Орфею, говорят так: «Иди не оглядывайся. Худо будет».
Сама красота и неисчерпаемость уральских недр (руды, золото, драгоценные камни) совершенно естественно увязываются с идеей Великого Подземелья — узилища свергнутых богов и места успокоения предков, когда-то населявших эту землю, впоследствии оставленную. Поэтому уход из горы — к живым людям — каждый раз уход из земли и от земли — от прародины и золотого века.