Выбрать главу

– Смирись, друг: отныне ты – не гроза барышень, а почтенный старец, – заметил Нестор Васильевич своему верному помощнику.

– Карлик поднимается по лестнице – шаг от шага выше, – пробурчал Ганцзалин, припомнив известную пекинскую недоговорку[22].

Кхэнпо-лама провел их в зал для приемов, предложил чаю и сладостей.

– Вы прекрасно говорите по-китайски, – заметил он Загорскому.

– Вы тоже, – отвечал тот, приведя ламу в некоторое замешательство.

Сначала, как и положено ритуалом, поговорили они о разных разностях, в частности, о старых и новых переводах на китайский тибетского канона Ганджу́р. Наконец Загорский решил перейти к делу.

– Почтенный лама, разумеется, знает, зачем я здесь, и ему известны мои полномочия, – торжественно объявил он.

Настоятель склонил голову. Конечно, он знал, иначе стал бы он тратить столько времени на заморских чертей. Ничего такого кхэнпо-лама, разумеется, не сказал, но Загорский легко прочел это в его глазах, на миг ставших насмешливыми. Эге, подумал детектив, а дело-то будет посложнее, чем могло показаться.

– Я хотел бы увидеть то место, где хранился алмаз, – сказал Нестор Васильевич.

В глазах настоятеля мелькнуло какое-то странное выражение: что-то среднее между страхом и облегчением.

– Прошу простить вашего слугу, – отвечал он, – но это тайна, в которую посвящены только два человека: я и Далай-лама.

– Да-да, – сказал Нестор Васильевич с легким нетерпением, – но ведь алмаза там уже нет. Следовательно, нет и тайника.

– Это не совсем так. – возразил лама. – Мы верим, что святыня вернется на положенное ей место, и будет помещена в тот же тайник.

Нестор Васильевич поглядел на собеседника с легким раздражением: он не любил, когда его держали за дурака. Впрочем, поймав себя на этом, Загорский постарался успокоиться. Похоже, он и в самом деле стареет, если его выводит из равновесия такая мелочь, как лукавство монаха.

– Но какой же в этом смысл? – спросил он. – Если алмаз уже украли из тайника, значит, он перестал быть тайником. И если алмаз вернется – а я сделаю для этого все возможное и невозможное – то прятать его придется уже в другом месте, не так ли?

Лама в ответ на это только промолчал. Ничего, подумал Загорский, я тебя сейчас расшевелю.

– Юань Шикай выразил свое недовольство тем, что национальная святыня хранилась не в императорской сокровищнице, а в плохо охраняемом монастыре, – сказал он холодно. – Еще больше он недоволен тем, что монахи не уберегли эту великую драгоценность. Боюсь, у него появятся поводы для нового недовольства, когда он узнает, что моему расследованию чинят препятствия.

Однако запугать ламу не удалось, он сохранял все то же безмятежное и одновременно лукавое выражение лица. Да, это не ханец, это настоящий горец, с невольным уважением подумал Загорский и тут же нанес новый удар.

– Неужели вы хотите, чтобы тут все перевернули вверх дном только затем, чтобы найти пустой тайник? – напрямик спросил он у ламы.

Настоятель заколебался. В стране после революции царил бедлам, не хватало ему еще бедлама в монастыре.

– Тайника я вам показать не могу, даже если вы меня убьете, – наконец выговорил он. – Но я готов провести вас по тем местам, где мог быть спрятан камень.

Загорский, поразмыслив, согласился. Он собирался использовать старый трюк фокусников и магнетизеров. Сначала зрителю предлагают незаметно спрятать что-нибудь, а потом ведут его, держа за руку, и по мельчайшим реакциям понимают, где именно спрятан предмет. Правда, задача несколько усложнялась тем, что держать ламу за руку было нельзя, да и сам лама демонстрировал большое самообладание. Тем не менее предложение настоятеля давало Нестору Васильевичу некоторую надежду, так что они незамедлительно пустились в обход монастыря.

Жилые помещения, библиотеку и даже хранилища храмовой утвари Загорский отверг сразу. Кельи монахов слишком часто меняли своих постояльцев, да и всегда была опасность, что кто-нибудь из них случайно обнаружит у себя камень. Библиотека – место слишком посещаемое, там все время кто-то есть, да и где там прятать – среди старинных буддийских трактатов и справочников по медицине? Хранилище храмовой утвари – то место, куда скорее всего придет вор, так что прятать там тоже слишком рискованно.

Загорского не заинтересовал ни павильон Небесных владык с князьями четырех сторон света, ни Колокольная и Барабанная башни, ни четырехметровая бронзовая курильница, отлитая еще в XVIII веке. Решительным шагом прошли они мимо бронзовой горы Суме́́ру и будд трех миров. На некоторое время Нестор Васильевич задержался возле павильона Таинств, где монахи изучали магические приемы Та́нтры, но, мельком глянув на лицо настоятеля, махнул рукой – дальше. Он не поглядел на павильоны Проповедей и Врачевания, и даже зал Колеса закона не привлек его внимания. Так же быстро прошли они мимо резиденции панчен-лам.

вернуться

22

Недоговорка – иносказание, имеющее двучленную форму, где вторая часть нередко опускается.

полную версию книги