Обломок ветки толщиной в руку с острым, как копьё, концом едва не пропорол меня насквозь. Я схватился за него обеими руками и секунду висел, судорожно пытаясь найти ногами хоть какую-нибудь опору. Но сук согнулся под моей тяжестью, и я, ломая ветки, рухнул вниз и застрял на самой толстой из них, зацепившись поясом за покрытый мхом сучок. Неподалёку раздался страшный треск — это, должно быть, упала спасательная шлюпка. Я повис на суку, который задержал моё падение, и, затаив дыхание, осмотрелся.
Листва, окружавшая меня, была блеклого жёлто-зелёного цвета, местами переходившего в ярко-жёлтый и пурпурно-красный. Я сидел на покрытой грубой корой ветке, настолько широкой, что на ней свободно могли разойтись два человека, её устилал фиолетовый мох, из которого торчали алые шипы с чашечками, похожими на цветы, которые открывались и закрывались в ритме дыхания или бьющегося сердца.
Надо мной зиял огромный пролом со рваными краями, очевидно, он образовался при падении спасательной шлюпки. Вокруг меня лиственный шатёр был плотным и непроницаемым.
Я подтянул поближе ящик с Итом, он стоял на задних лапах и осматривался вокруг, быстро, по-змеиному, двигая шеей. Раздался удар, который я не только услышал, но и почувствовал, ветка подо мной закачалась. Я решил, что спасательная шлюпка достигла, наконец, земли. Даже такому тяжёлому кораблю потребовалось на это некоторое время, значит крона дерева располагалась высоко над землёй и была достаточно плотной, чтобы выдержать тяжесть приземлившегося корабля, смягчить удар и задержать окончательное падение.
Клубы дыма стали ещё гуще и надвигались откуда-то сверху. Если там разгорался огонь, то требовалось срочно уходить. Обогнать лесной пожар в моём неповоротливом скафандре было практически невозможно.
Я встал и осторожно двинулся по направлению к стволу. По крайней мере я надеялся на это, так как впереди меня ветка делалась шире и толще. Помимо мха и дыхательных чашечек здесь попадалась и другая растительность. Вскоре одно такое растение преградило мне путь. Широкие, мясистые жёлтые листья, сложенные розеткой, образовывали углубление, в котором собралась вода или какая-то другая бесцветная жидкость. Над этой крошечной запрудой я увидел наконец живое существо.
Насекомое, величиной примерно с мою ладонь, вспорхнуло, раскрыв свои прозрачные крылышки. Оно настолько сливалось с листвой, что я не замечал его, пока оно не взлетело. Другое существо, прятавшееся за листьями, подняло мокрую морду и оскалило зубы. Как и насекомое, оно было хорошо замаскировано, его тёмная, покрытая неровными наростами шкура копировала грубую кору, покрывавшую сучья дерева. Судя по клыкам, это было плотоядное животное, величиной примерно с Валькирию, с длинными конечностями, заканчивающимися цепкими когтями, явно предназначенными для охоты, а не для лазанья по веткам дерева.
Оно не испугалось меня и вовсе не собиралось отступать; оскалив зубы, оно наклонило вниз уродливую голову и вобрало её в плечи, как будто собиралось прыгнуть.
Для того, чтобы двигаться вперёд, мне пришлось бы обойти водоносное растение. Мой соперник был невелик, но не стоило его недооценивать. Как мне не хватало лазера! По корабельным законам всё оружие во время полета хранится под замком. Кроме того, вольные торговцы, как правило, имеют при себе только станнеры, выстрелом из которого можно оглушить, но не убить. А у меня не было даже станнера.
— Не трогай его, — прозвучала в моей голове команда Ита, — оно убежит.
И оно действительно убежало, исчезло внезапно, напомнив мне призраки, создаваемые песчаными волшебниками с Хаймандиана. Я заметил лишь тень, мелькнувшую на фоне коры за растением, и больше ничего не говорило о том, что его уже нет.
Я осторожно ступил на широкие листья. Они ломались под моей тяжестью, жёлтый сок, сочившийся из них, пачкал подошвы ботинок, листья чернели и тут же начинали гнить, распадаясь на части. Ещё несколько прозрачных тварей взлетели и с плеском опустились вниз за моей спиной, своим появлением я разрушил мир, в котором они обитали.
Скользя и оступаясь, я осторожно двигался по покрытой слизью поверхности и, наконец, перебрался через неё.
Лицо под шлемом было покрыто потом, дыхание стало прерывистым. Запасы воздуха подходили к концу, придётся снять шлем, даже если это будет стоить мне жизни.
Присев на корточки, я щёлкнул замком и сделал вдох, не исключая того, что в результате этого эксперимента останусь без лёгких. Но, хотя воздух и был насыщен ядовитыми испарениями, он понравился мне больше, чем тот, которым мне пришлось дышать в спасательной шлюпке.