Так что же скрывалось за смертью Вондара? Я пришёл к выводу, что она была организована, но не самими Зелёными. Но как я ни напрягал память, не мог припомнить ни одного случая, который дал бы кому-нибудь повод желать смерти Вондара. А может не только его смерти. Ведь Люди в Зелёном набросились на нас обоих.
Это был уже второй случай, когда смерть подошла так близко ко мне. Я вновь подумал о своём отце, так как для меня он навсегда останется отцом. Ведь он относился ко мне как к родному сыну и выбрал для меня лучшее будущее, возможно, предвидя, как могут повернуться события после его смерти. Кто приходил к нему в тот день? А кольцо из космоса? Я нащупал последний, самый глубокий кармашек – не стал его открывать, а лишь дотронулся сквозь него до шероховатой поверхности кольца. Прав ли я, думая, что именно его искал таинственный посетитель у моего отца? А если так, то может… Нет, я не мог представить, что смерть моего отца была связана каким-то образом с тем, что произошло на Танфе. Все вещи жертв Людей в Зелёном достаются им и приносятся в дар демону. Таким образом, и моё кольцо досталось бы им.
У меня были только разрозненные факты, и я мог бы без конца строить различные предположения, не имея возможности узнать, близки ли какие-то из них к истине. Со временем я начну искать возможности заработать себе на жизнь, и тогда мне придётся выяснить, кому понадобилась смерть Вондара.
Я был всё ещё далёк от решения своей двойной проблемы, когда «Вестрис» стал готовиться к приземлению, но не на ту планету, которая могла быть моей целью, а на одну из малонаселенных. Старший помощник Остренд не стал в подробностях рассказывать мне о причинах приземления на этой планете. Вокруг была земля, покрытая бурной растительностью и, на мой взгляд, слишком жарко. Здесь жили непохожие на людей существа, торгующие веществом, получаемым из особого сорта растений, которое служило для медицинских целей. В обмен на это вещество «Вестрис» привёз икру моллюсков, которая считалась здесь большим деликатесом.
– Это должно тебя заинтересовать. – Остренд вытащил из шкатулки три предмета и расположил их на крышке своего откидного стола.
Передо мной лежали три розовато-фиолетовые фигурки. Я взял лупу, чтобы получше рассмотреть их. Это действительно были фигурки, изображающие демонов, таинственные и немного нелепые. Именно такими представляют себе демонов художники с Танфа. Казалось, они были сделаны из перламутра, но не вырезаны из него. Я никогда не видел ничего подобного раньше. Эти диковинки наверняка привлекли бы внимание коллекционера редкостей.
– Здесь живёт человек по имени Самскар. Он разводит моллюсков и экспериментирует с ракообразными-мутантами. На этом держится наша торговля здесь. Всё здесь мутирует с такой быстротой, что невозможно сохранить чистоту породы. Он помещает внутрь мутирующей раковины крошечное металлическое зернышко и через три-четыре года получает вот это. Своего рода хобби. Если тебя это заинтересует, он может продать целую партию.
Я знал вольных торговцев и то, как ревностно они охраняют источники своих товаров. Если бы жемчужины-мутанты имели хоть какую-нибудь ценность, Остренд не сделал бы мне такого предложения. А может он хочет проверить меня или устроил мне ловушку? Теперь я во всём видел опасность. Всё это выглядело так, словно он хотел вынудить меня нарушить закон их корабля. Но я, разумеется, не высказал эту мысль вслух. Пусть это будет ещё одна маленькая тайна вдобавок к остальным. Я проявил неподдельный интерес и даже задумался о том, что могу предложить взамен. Однако я не собирался вкладывать в это рискованное предприятие те немногие средства, которые у меня оставались. Кроме того, мне не хотелось совершать какие-либо торговые сделки без согласия на то членов экипажа.
Глава четвертая
Ввиду того, что вольные торговцы представляют собой закрытый для посторонних клан, я был предоставлен большей частью сам себе. Со мной никто не общался, кроме одного члена экипажа. Шерстистое существо, которое я увидел перед собой, очнувшись на корабле, снова и снова встречалось мне. Для Валькирии, корабельной кошки, я представлял огромный интерес. Поэтому она много времени проводила в отведённой мне каюте, свернувшись на кровати или на полу, и рассматривала меня. Я не привык к общению с животными, и её внимание поначалу раздражало меня. Мне не удавалось отделаться от мысли, что за этими круглыми немигающими глазами скрывается разум, фиксирующий каждое моё движение, анализирующий и оценивающий всё, что я делаю. Но со временем я стал терпимее относиться к ней. А когда мне стало очевидно, что никто из членов команды не собирается завязывать со мной отношений, выходящих за рамки холодной вежливости, я обнаружил, что разговариваю с ней за неимением других собеседников. Между собой вольные торговцы разговаривали на своём языке, который был мне непонятен, поэтому все попытки следить за их разговорами оказывались бесплодными.
После разговора с Острендом я вернулся в своё жилище и обнаружил, что Валькирия с наслаждением растянулась на моей кровати. Это было гибкое красивое существо с коротким густым мехом. Её шубка было серебристо-серой, кроме хвоста, на котором были тёмные полосы. Иногда она начинала проявлять свою привязанность. Вот и теперь она подняла голову, чтобы потереться о мою руку, и замурлыкала. Поскольку такие проявления чувств с её стороны были редкостью, я почувствовал себя польщённым и продолжал гладить её, обдумывая предложение старшего помощника.
Корабль совершил посадку недалеко от фактории, где команда «Вестриса» бывала и раньше. Здесь не было городов, и местные жители вели кочевой образ жизни, путешествуя семьями вдоль рек от одной болотистой местности к другой. Несколько наиболее цивилизованных и предприимчивых кланов организовали поселения возле тех мест, где можно было разводить ракообразных. Эти поселения представляли собой скопление хлипких тростниковых хижин.
Я сделал инвентаризацию своих скудных пожитков, пытаясь найти что-нибудь, что может пригодиться мне при обмене. Несколько мелких камешков в моём потайном кармашке должны были остаться в неприкосновенности. Кроме того, они вряд ли заинтересовали бы Самскара. Мне было жаль вещей, оставленных в гостинице на Танфе, и багажа, который был отправлен с грузовым кораблём. Но не это было моей основной потерей на Танфе. Меняться мне было не на что. Я сказал об этом Валькирии, на что она широко зевнула и слегка укусила меня за руку, давая понять, что с неё хватит ласк.
И всё же, когда мы приземлились, я присоединился к группе, вышедшей на поверхность. Путешественник всегда рад возможности почувствовать под ногами твёрдую землю, если только он не предан космосу, как вольный торговец. И даже вольный торговец нуждается время от времени в земле.
Как только мы по спущенному вниз трапу сошли на землю, нам в нос ударил резкий запах. Он был сильнее, чем запах выжженной земли. Так пахнут химикалии. Вонь была настолько сильной, что хотелось заткнуть нос. Остренд объяснил, что местные жители предпочитают этот район из-за горячих источников и вулканической активности. Теперь мы могли разглядеть скалы, которым вода и испарения придали причудливые формы. Время от времени из отверстий в земле прорывался отвратительно пахнущий пар.
За пределами этой измученной земли виднелась голубоватая листва болотных растений, многочисленные ручейки питали жёлтую реку. Жар испарений, перемешанный со зловонием химикатов, был удушающим. Мы кашляли и плевались, пробираясь по берегу реки в поисках нужного нам поселения.
Остренд остановился, зажав лоток с товарами между рукой и бедром, и с недоумением огляделся вокруг. После того, что он мне рассказывал, я ожидал увидеть примитивные дома. Но то, что предстало нашему взору, скорее напоминало руины.
Тут и там виднелись кучи дурно пахнущего тростника, от которых кусками отваливался засохший ил. Среди этого мусора не наблюдалось никакого движения. Лишь только какое-то существо с кожистыми крыльями, скорее похожее на ящерицу, чем на птицу, поднялось с громким криком и, делая неуклюжие взмахи крыльями, полетело через реку. Вольные торговцы столпились около Остренда и озирались вокруг, словно внезапно почувствовали западню.