Фиксатый неторопливо попыхивал ядовитой самокруткой. Встретясь взглядом с геологом, так же неторопливо заговорил:
— Конечно, волынить некогда. Только ноги вам внатуре, короче говоря — в самом деле, подлечить надо. Тут есть еще одна халупа, она получше этой. Переберемся туда, пожалуй… На недельку… А покудова давайте ешьте…
Вор, подонок заботился о нем, ради него задерживался, рисковал!
А он — он беспокоился об авторстве, о заявочном столбе на славу. Позор!
Мысль обрела контуры, стала четкой.
— Видите ли, мы… — геолог сделал нарочитую паузу, подчеркнув «мы», — мы с вами не имеем права задерживаться. Понимаете, Саша, мы наткнулись на месторождение железа — крупное, промышленного значения. Не так далеко отсюда давно обнаружен уголь. Это значит, что тут выгодно строить металлургический комбинат. После войны страна еще очень нуждается в металле. Нам с вами нужно поторопиться, чтобы до снега здесь смогли провести глубокую разведку…
— Так… — Фиксатый с некоторым уважением посмотрел на собственную тень, медленно текущую по земле. Первый раз в жизни он, кажется, был причастен к большому делу, не предусмотренному в уголовном кодексе. Помолчав, спросил: — А ноги?
— Придется терпеть…
Впереди снова имелась цель. Ради нее можно поступиться своими обидами, авторством открытия, чем угодно. Разве важно, кто именно сработает обсидиановый топор? Важно, чтобы топор послужил людям!..
Фиксатому довелось узнать подлинную цену слова «терпение».
Они не отошли десятка километров от избушки, когда начался дождь. Тропа вела через густолесье, тучи обкладывали небо как бы тайком, вершины пихт скрывали от глаз их недобрые замыслы. Дождь полил неожиданно, начав с одиноких капель и кончив затяжным ливнем. Одежда беглецов промокла насквозь. Ватные чуни Петра Сергеевича набрякли, стиснув изъеденные язвами ноги, гирями повисли на них. И все-таки Петр Сергеевич заставил Фиксатого пройти мимо второй избушки — пройти, даже не перекурив под крышей.
Тьма догнала их в молодом ельнике, где невозможно было развести костер: мокрая хвоя не желала разгораться, а если огонь и вспыхивал, то умирал сразу же. После нескольких неудачных попыток вышли спички, с трудом сохраненные Фиксатым от сырости. Лязгая зубами, оба жались друг к другу, прикорнув под негустой елкой. Она даже не пыталась оберегать их от дождя. А дождь лил и лил, словно осень воцарилась уже, прогнав лето. И всю долгую ночь молодой и сильный человек учился терпению у слабого, пожилого.
— Обсушиться бы… — робко помечтал он под утро.
— Ни к чему, опять вымокнем, — равнодушно уронил Петр Сергеевич, первым поднимаясь на ноги…
Дождь перестал, потом запылил мелкой пронзительной изморосью. Костер развести все-таки пришлось, чтобы нагреть воду да разболтать в ней несколько горстей муки. Без этого даже ноги младшего отказывались повиноваться.
— Батя, Петр Сергеевич, — подмигивая, обратился к спутнику Фиксатый, когда пища и огонь помогли языку обрести былую подвижность, — ска́жете, из меня не получится натуральный геолог?
Тот, кого он спросил об этом, перематывал мокрые портянки. На мгновение он подумал, что босяк хочет услыхать похвалу своей выносливости, мужеству — следует отвечать утвердительно, как отвечают в таких случаях играющим в героев мальчишкам. Но какой-то странный, необычный отсвет в глазах парня смутил его. Он ответил всерьез, так, как думал:
— Вряд ли, для этого нужно знать очень многое. Но коллектора-практика я сделал бы из вас за один сезон в поле, думаю… Конечно, при наличии вашего желания… Пришлось бы потаскать и рюкзак с образцами.
— Угу… — Скорчив презрительную гримасу, Фиксатый умолк и начал подсушивать клок намокшей газеты, чтобы свернуть папиросу…
В пасмурную погоду представление о времени всегда теряется. Оба могли бы поспорить, что день в самом разгаре. А когда ветер неожиданно разогнал низкие облака, солнце уже падало книзу, вершины сосен с трудом удерживали его от падения. Фиксатый с надеждой посмотрел на светлеющее небо:
— Может, без дождя заночуем… Компас бы нам теперь, да? Чтобы прямиком, а то шибко тропа крутит…
Петр Сергеевич покачал головой.
— Тропой идти легче. Да и не помог бы компас в таких местах. Слишком много железа. Существует специальный термин — магнитная аномалия…
— Угу, — снова только и проронил Фиксатый.
Тропа снова завела в густой, не просохший после дождя пихтач. Поюлив между валежинами, выбралась в бор на северном склоне сопки. Взбираясь все выше по косогору, сосны разошлись редколесьем и словно остановились вдруг, робея забраться еще выше — в небо. Беглецы дошли до самых передних — на краю обрыва. Небо было вверху и впереди них, снизу и впереди отсвечивала багрянцем заходящего солнца не имеющая в сумерках края вода.