Игорь вдруг осознал, что старик сунул ему в карман конверт. Ощупал — в конверте были деньги. Поколебавшись, вынул конверт и положил в корзинку.
— Возьмите, пан Столарик. Мне правда ничего не надо.
Старичок опешил; он поднял брови, отчего вокруг глаз его стянулись морщины. Он хотел что-то сказать и все еще совал корзинку в руки Игорю, когда в коридоре показался главный врач.
— А, наш новый коллега, — остановился он, заметив Игоря со стариком. — Слыхал, слыхал, отличная операция. Поздравляю!
У Игоря вспотели ладони и кровь бросилась в лицо.
— В общем ничего, — буркнул он, — надеюсь, осложнений не будет.
Главный врач был крепкий, высокий мужчина с красным лицом, густыми седыми волосами и толстыми пальцами. Игорь иногда удивлялся, как он может такими пальцами брать скальпель.
— Пан доктор, — обратился к Игорю старичок, — берите же, я не буду мешать: у вас разговор с паном главным.
Игорь не знал, что делать. Посмотрел на старичка, потом на главврача; оба улыбались.
— Я уже сказал, пан Столарик, я вам благодарен, — мягко проговорил он. — Я только выполнил свой долг. За супругу не бойтесь. Мы о ней и без этого позаботимся.
И он отошел, но старичок не отставал. Его голубые глазки улыбались.
— Ах, пан доктор, не отказывайтесь, — прошептал он. — Пан главный врач тоже от меня принимает. Славное у меня вино. — И он снова протянул корзинку с конвертом. Игорь отступил, тогда главный врач взял корзинку и дружески похлопал старичка по плечу:
— Дайте мне, пан Столарик, я возьму для коллеги. Новичок — сами понимаете, каково с ними. Идите, с вашей пани все будет в порядке.
Старичок почувствовал облегчение и, поклонившись, засеменил прочь.
— Зайдите на минутку, — сказал главный Игорю. — Прошу! — Он сделал пригласительный жест рукой, и Игорь почувствовал, что этот жест не слишком вежлив. — Прошу! — повторил главный, пропуская Игоря вперед, когда они подошли к кабинету. — Я тут дома. Садитесь, пожалуйста.
Он поставил корзинку на стол.
— Курите, — предложил он Игорю.
— Спасибо.
Игорь потянулся к огоньку зажигалки, прикурил и затянулся. Он курил и рассматривал шкафчики, заставленные лекарствами и инструментами. Белые стены и плакат «Следи за своим здоровьем». Глянув в окно, увидел качающиеся верхушки акаций, за ними крыши; он слышал запахи созревших плодов, ярких цветов, дыхание лета и нагретой земли.
— Когда вы окончили университет? — прервал его молчание главный врач.
— В прошлом году, — быстро ответил Игорь.
— И хотели остаться в Братиславе, да места не было, — продолжал главный врач. Игорь кивнул:
— Да. Не было места.
Они помолчали.
— Так вы попали к нам.
Игорь выдохнул дым и повторил:
— Да. К вам.
Опять пауза, потом главный врач сказал:
— Похоже, вы еще этого не осознали. А придется осознать, коллега.
Игорю вдруг вспомнился актовый зал университета и торжественная атмосфера того дня; группа будущих врачей, один из них читает клятву Гиппократа; вспомнился отец, сгорбленный, весь высохший крестьянин в белой рубашке, слишком узкой для него, — старик все поправлял галстук в крапинку. «Вот мой сын уже и доктор», — с гордостью сказал отец после церемонии. Мать, маленькая, словно сжавшаяся, плакала. «Ну вот, сынок. Теперь ты будешь паном». И Алица, невеста... Она была в коричневом облегающем платье и нравилась ему больше, чем когда-либо раньше. В руках у нее были цветы. «Скоро будешь зарабатывать, — она легонько поцеловала его в губы, — и мы заживем хорошо. И будем еще счастливее».
Защита диплома. Потом — отъезд из Братиславы. Он хотел помогать людям. Как-то вечером, покуривая и слушая битлов, он записал в дневнике: «Наблюдаю за собой, хочу понять, что я за человек. Мы становимся взрослыми тогда, когда начинаем осознавать, что не мир — частица нашего значительного «я», а мы — незначительная частица большого мира». Он понимал это не как капитуляцию — как познание.
— Не возьму в толк, что вы имеете в виду, — ответил он сейчас главному врачу.
— Видите ли, коллега, — главный врач старался говорить мягко, — эти люди убеждены, что без небольшого подношения вы не станете заниматься больным как следует. Понимаете?
Игорь потянулся к столу, взял из корзинки конверт и вынул из него пять зеленых банкнот.
— Это — не маленькое подношение, пан главный врач. Это — пятьсот крон. А я не знаю, каков доход этого старичка. Впрочем, он прав: здесь куда внимательнее к пациенту, за которого заплатили.
Главный врач собрал деньги, вложил их обратно в конверт и бросил его в корзинку. Он все еще старался говорить спокойно, но Игорь заметил, что он слегка покраснел.