Крекс важно надулся.
— Да, я смотрел на эти листья, размышляя о мироустройстве.
Возорвин слушала его с таким серьёзным лицом, как будто некий великий мудрец сообщал ей какую-то очень важную для неё истину, однако края её губ улыбались.
— Я знаю о твоих трудах, Крекс, некоторые из них даже приходилось читать, в них ты много рассуждаешь о важных вещах, местами делая очень своеобразные и смелые выводы. Тебе уже двадцать лет, и я думаю, ты можешь завершить свою учёбу. Но прежде я хочу, чтобы ты показал себя достойным этого. Ты знаешь, что мы живём в неспокойное время и в неспокойном месте, и это требует от нас быть сильными и мужественными, чтобы достойно противостоять нашим врагам и оружием и словом.
— Да, госпожа наместница, ты совершенно права.
Видимо, он думал, что это будет обычная витиеватая беседа, и уже собрался было растечься мыслями по древу, но Возорвин не дав ему начать, заговорила сама.
На днях мне сообщили очень важную и тревожную весть, Крекс, и я хочу ей поделиться с тобой.
Крекс стал слушать внимательно.
— Говорят, на севере наших границ из великого леса вышли жители тёмных земель свирепые и сильные. С ними есть некий человек, как видно их мудрец, очень искусный в замысловатых речах. Этот человек говорит свои чёрные витийства и смущает всех, кто его слышит. Из-за его тёмных слов руки наших воинов опускаются для сражения, а в сердцах людей сеется страх и отчаяние. Он не только искусен в речах, но как видно и хороший воин. Верно, он ищет единоборства, и я долго думала о том, кто бы мог пойти от нас в качестве достойного противника. И вот, перебрав многих кандидатов, я пришла к выводу, что лучше тебя у нас никого нет для этого дела. Итак, я хочу, чтобы ты вооружился, отправился на север, выступил против этого человека и победил его в словопрении, а затем и в смертельной схватке перед лицом наших воинов, таким образом, защитив нашу честь и спокойствие.
Такое развитие событий было для Крекса полной неожиданностью, так что он вошел в ступор, даже не зная, что и сказать. К ним уже подошли ещё несколько учеников и теперь с вниманием слушали наместницу, хотя один наиболее проницательный из них догадался к чему она говорила такие слова и теперь едва сдерживал улыбку. Крекс замялся.
— Я… это большая честь, но я, я могу написать ему письмо, где развею его тёмные речи, только если мне скажут про что они.
— Письмо? Зачем письмо?
— Его можно будет передать ему, и он всё прочтёт. Со стороны учеников послышался смешок.
— Ну а если он захочет на него ответить, ему тоже надо будет написать тебе письмо?
— Я думаю, что сражу его своим словом сразу, так что ему и написать мне будет нечего.
Всё это Крекс говорил с важным видом и очень уверенно, от этого было ещё смешнее так, что одна из стоявших рядом учениц не выдержала и засмеялась в полный голос. На неё шикнули и тут же увели смеяться в танцевальную часть зала, чтобы она всё не испортила. Остальные же ученики, кто мог ещё держать себя в руках, сделали серьёзные лица, как будто то, что говорил Крекс, было весьма важным.
— А почему же ты не хочешь сам ему сказать эти слова, которые должны сразить его наповал ему лично, а хочешь написать их в письме?
— «Сказанное устно слово может потеряться, а рукопись останется в веках» — тут же ответил Крекс с серьёзным лицом. Ещё одну девушку увели смеяться в танцевальный зал.
— Ну, на этот случай можно послать с тобой человека, который будет записывать твои слова, чтобы они сохранились в веках, и я всё же думаю, тебе самому стоит произнести свою речь, ведь предстоит не только одолеть его силой слова, но и в смертельном поединке, а тот северянин выглядит бывалым воином.
— «Я одолею его» — с уверенностью сказал Крекс, как будто речь шла о том, чтобы раздавить муравья.
— Ну хорошо, тогда завтра не позднее второго часа приди в казарму, я распоряжусь, и тебе выдадут оружие и сопроводят тебя до места, где жители тёмной земли разбили лагерь. Это не очень далеко отсюда и скоро ты сможешь показать нам свою силу, а теперь иди, готовься.
Крекс кивнул, но не уходил, видимо, он что-то хотел сказать, но не мог найти нужных слов.
— «Ты хочешь мне что-то сказать?» — спросила у него наместница.
— «Да, я..» — начал было Крекс. Это честь для меня.
— «Да, высокая честь» — согласилась наместница. И думаю, ты нас не подведешь.
Он замялся ещё больше, глядя с несчастным лицом на наместницу. Та внимательно и спокойно смотрела на него. Наконец он встал, и понурив голову, ушел в часть зала для танцующих.