Орки быстро поели из своих запасов, при этом не покормив пленников, хотя есть им уже хотелось весьма сильно.
После они продолжили свой пеший путь по дорогое. Вскоре им попалась небольшая наспех сооружённая орочья застава. Около полусотни орков расположились в примыкающем к дороге лесу. Часть из них охраняла непосредственно саму дорогу, не от кого ни прячась. Они свободно миновали заставу, при этом сопровождавшие их орки даже не стали ни о чём разговаривать со своими более мелкими собратьями, бывшими на заставе. Те в свою очередь тоже не решились ни о чём спрашивать проходящих и лишь проводили их недобрыми взглядами.
Идти пришлось очень долго, практически до самого вечера, пока, наконец, они не пришли в очередное поселение. Это была огромная деревня, также захваченная орками. Она была практически цела, и орков в ней было, по-видимому, немного. Пленников завели вовнутрь деревни, после чего они отравились к одному из больших деревенских дворов. Там сопровождающий их орк нашел, по-видимому, вожака находившегося в деревне отряда. Поговорив с ним, он расположил пленников на ночлег в одной из хозяйственных построек, не связав их и поставив на стражу снаружи четырёх громил, бывших их конвоирами. Вскоре пленникам принесли ведро воды и ведро плохо пахнущей похлёбки, после чего оставили в покое, заперев в сарае.
На улице уже стемнело. Рони аккуратно вытащил небольшой кусочек светящегося кристалла, который осветил тусклым светом всю постройку. Они немного поели, и после того как снаружи всё утихло, стали негромко переговариваться друг с другом.
— «Ничего не понимаю» — сказал Грума. Что-то совсем тут неладное творится, нам вернули все вещи и теперь куда-то ведут, чего угодно ожидал, но не такого.
— «Это верно происки каулен» — ответил ему Рони. Оно что-то затеяло, орки-то нас верно уже давно бы съели. Что же, по крайней мере, мы до сих пор живы.
— «Да, удивительно» — сказал Коли. И ты, Алорон, цела, мы очень волновались о тебе, уж думали, что тебя съели, как самую вкусную. Где ты была прошлой ночью?
— Они держали меня в доме, и я видела то самое каулен, которое руководит ими. Оно говорило со мной, расспрашивало о госпоже Антелин, о том как мы смогли прийти в Трокентан и как смогли попасть сюда.
— И каково оно, это каулен? Честно говоря, я всё же сомневался, что оно действительно существует?
— Очень высокое, локтей шести ростом, не ниже, похоже на женщину. Оно также светилось как госпожа Антелин и жгло меня, когда допрашивало.
— «Как бы там ни было, а ничего хорошего нам не светит» — сказал Грума. Вероятно, они ведут нас просто для того чтобы съесть в другом месте, как вели тех бедных людей по дороге возле Леска.
— «Очень даже может быть» — согласился с ним Рони.
— «Лучше чем сейчас, не будет случая, чтобы попытаться сбежать» — сказал Коли. Орков на страже всего четверо, а мы даже не связанны и сидим сарае. Надо попробовать бежать отсюда.
— «Легко сказать» — ответил Рони. Мы безоружны и устали, да даже если бы мы были вооружены до зубов и бодры, то не справились бы с этими огромными громилами, к тому же тут кругом другие орки, малейший шум, и они сбегутся сюда десятками, если не сотнями.
— А что же теперь просто ждать пока нас съедят?
— Я не знаю что делать. Ситуация ещё хуже чем с оборотнем в Батионе, хоть и не думал, что когда-нибудь скажу подобное.
— «Все-то мы, вероятно, и не спасёмся, но возможно сможем спасти хоть Алорон» — сказал Грума.
— Что ты имеешь ввиду?
— Может быть, мы сможем как-нибудь отвлечь внимание орков, а она попробует прошмыгнуть и тихонько сбежать. Хоть и риск огромный, но ведь терять и вправду нечего.
Алорон испуганно посмотрела на гномов. Те её явно переоценивали. Она была вовсе не тот человек, который мог бы отважиться на такое дело. Она до смерти боялась орков, у неё не было той остроты ума, опыта и хладнокровия как у Антелин и Винилин. Да и гномы всерьёз относились к подобной идее, видимо, под впечатлением от длительного общения с пропавшими госпожами, которые имели по-своему уникальные для женщин крепкую волю и характер. Алорон же была маленькая серенькая мышка. На их фоне она была обычной посредственностью, слабой девушкой, которая ныла при каждом удобном случае, первая опускала руки, не могла сама ничего решить, и ей даже близко не приходили в голову мысли, как бы выкрутиться из очередной передряги хоть сколь-нибудь подобные тому, о чём думали и говорили Антелин и Винилин. Если она и говорила что-то, так это оказывалось всего лишь очередную глупость. Все её размышления, в большую часть их непростого путешествия, сводились к саможалению, желанию поесть, согреться и, наконец, выспаться.